Щит Королевы
Шрифт:
Когда настал черед Беххарта, он тоже склонился к самому уху кранчеккайл. Советы, напутствия… Напутствия и советы… А в самом конце Втайла встала перед ним, смиренно опустив голову и прикрыв глаза, и жрец положил руки ей на лоб. Долго-долго они так и стояли, словно изваяния. Какой-то обряд прощания? Или благословения…
Надо пойти в храм Крондорна. Наверняка мне разрешат. Хочу понять, почему Крондорн остался для гномов таким близким, а люди почти забыли Меркар. Неужели он действительно им так помогает? Или они благодарнее, чем мы? Преданнее?
Втайла
– Не грусти, все-все будет хорошо. Пиши. Если станет совсем тяжко, только напиши – я сразу приеду. За меня не волнуйся, я… Я тебе уже говорила – выросла. Берега себя. И Вьорка.
Она крепко-крепко обняла меня и поцелована.
Мы не плакали. Наверно, наконец-то у меня кончились слезы.
На душе было пасмурно и тревожно, и я осталась у Вьорка ночевать.
– Втайла молодец, она все сделает как надо, – сказан мне муж в утешение. – А мы пока тут разберемся – забот хватает.
Я только вздохнула в ответ.
– Устал я от этого всего, – признался Вьорк. – Прибегает позавчера Мэтт и говорит: «Так, мол, и так, дорогой король, королева твоя непонятно на чьей стороне играет». Я молчу. Он мне: «Ну, если ты не понял, то объясню еще раз: я ее очень люблю, и Фиона девочка что надо, но жди кинжала из-под подушки». Да сколько ж можно!
– Когда все это кончится, поедем в Тильяс, как ты обещая. – Мне не хотелось думать, хотелось мечтать. – Позовем ненадолго Втайлу к себе. Будем по городу гулять… А ты переоденешься, и никто не узнает, что ты король, а я тоже переоденусь, и меня тоже не узнают. Будем покупать на рынке леденцы – сладкие такие, тягучие, – и есть по три штуки зараз. А на приемы всякие ходить не будем. А еще в Тильясе отличные подземелья – там можно гулять, как по улицам, почти как у нас. Тебе и Втайле понравится, да и Щитам тоже…
– Так и сделаем: сбежим из Брайгена, – улыбнулся муж, – Щитов с собой, бросим все на Беххарта и на Ведающего, пусть сами тут…
– Ага. – Я уже почти засыпала, но что-то меня кольнуло…
Несмотря на то, что я очень часто видела Мэтта и Вьорка вместе, в моих мечтах они почему-то не умещались. Вот и теперь… Если уж в Тильяс, то либо с одним, либо с другим.
Ну как я могу так думать? Мэтт – мой Щит, мой друг. А Вьорк – муж.
Среди ночи проснулась и все пыталась понять, что же со мной происходит. В спальне Вьорка вспоминаю Мэтта. Рядом с мужем думаю о другом. И плачу.
Глава V
Есть у нас одна легенда. Хотя дело давнее, за правдивость ее не поручусь…
Уходил как-то Драг Шило эльфов воевать. Он тогда года три как женился, и молодая королева только-только подарила ему наследника. Вот эльфы и думали, что не пойдет король на них войной, не оставит жену одну. Или, может, еще чего думали – кто ж их, эльфов, разберет.
Словом, все шло как обычно – вытянувшиеся перед вратами легионы, жены прощаются со своими мужьями, королева рыдает на груди у короля. И тут она ему
– Обещай, что выполнишь мою просьбу!
Драг призадумался. Ну, что она такого может его попросить? Себя беречь? Так тут и обещания требовать не надо. Не изменять ей в походе? Так и не с кем: маркитанток у нас не бывает, а чтобы заглядеться на какую-нибудь тощую долговязую эльфийку, от которой несет цветами, как от сбесившейся клумбы, извращенцем быть надо, не иначе.
– Проси чего хочешь, – решился наконец Драг. – Одного лишь не сделаю, хоть и самому мечтается о том больше, чем о любом другом на этом свете. Остаться с тобой не смогу, а в остальном…
Тут королева и говорит:
– Забудь обо мне. Обещаешь?
Изумился Драг, решил, что ослышался:
– Забыть?!
– Именно так! – отвечает королева, а сама глаза прячет. – Забудь. До самого возвращения.
Что Драгу оставалось – пожал плечами да и согласился.
И с тех пор потерял Драг покой. Не сдержать слова он не мог – не эльф все-таки. Как придет ему королева на ум, так и гонит он от себя эти мысли прочь. Утром гонит, днем гонит… До того довел себя, что ни о чем другом уж и думать не мог.
Болтают, правда, что тогда-то Драг и сдвинулся. Вернулся живым из похода, дан жизнь еще двум сыновьям, а потом и их порешил, и с собой покончил. Вот и я что-то в последнее время чувствую себя этаким Драгом Шило на новый лад. Чем больше гоню от себя мысли о Фионе, тем больше схожу с ума.
Я запутался. Вижу одно, а верю совсем другому. Вернее, не знаю, чему верить.
Буквально со всех сторон получается, что Фиона – совсем не та обаятельная и задорная человеческая девчонка, какой старательно хочет казаться. На поверхности все чинно и прилично: и короля любит, и спасти его не прочь, и жизни своей за Хорверк не пожалеет. А на деле выходит, что к ней-то и стекаются ниточки заговора.
Лимбит, конечно, настоящий друг. Как он меня! Глаза завязая, раскрутил да и спрашивает: в какой стороне Ольтания? Ткнул я пальцем, а он и рад по плечу похлопать: правильно, говорит, угадал. Я, дурак, и обрадовался.
Это я к тому, что Лимбит не просто так со мной болтая – в нужную сторону подталкивал. А как я стал в правильном направлении носом тыкаться, он тихонечко так в сторонку отступил и громко зааплодировал: «Сметлив да умен ты, Мэтт, лучше многих других соображаешь, не обмануть тебя злым ворогам!» Тут я и успокоился. И, как выяснилось, рановато.
Да и с Фионой – сплошная глупость получилась. Ну не могу я любимого человека в предательстве подозревать! Хоть рубите меня, не могу!
Любимого человека? А что – любимого! Такой уж я есть – и друзей своих люблю, и к королеве, хоть и недолго ее знаю, привязаться успел. Влюбчивый, наверно… Да и можно ли всерьез защищать то, что не любишь?
Нет, не так.
Кого я хочу обмануть? Ее? Себя?
А вот она меня обманула. Переиграна. Только такой круглый идиот, как я, мог потребовать почитать дневник. Лимбит бы хохотал надо мной до упаду.