Щит побережья. Книга 1: Восточный Ворон
Шрифт:
– Вперед, квитты! – ревел Вальгард. – Их оружие не тронет нас! Вперед! Сила Отца Побед с нами!
Квитты разом закричали и устремились вперед, туда, где черные, охваченные пламенем бревна ограды уже падали, открывая проход наружу. Огненные отблески играли и метались на клинках и лезвиях, ждущих за стеной пламени.
Хеймир Наследник был вытащен из постели самым неожиданным и решительным образом.
– Хеймир! Хеймир! Проснись! – Чьи-то руки бешено колотили в дверь, и Наследник узнал голос сестры, тревожно ломкий и полный неподдельного испуга.
Это так не походило на ее обычное, величавое и задорное разом поведение, что Наследник слетел с лежанки и кинулся к двери, путаясь в одеяле. К счастью, спальный покойчик был, как и все такого рода пристройки, шириной в два шага, и бежать далеко ему не пришлось.
– Что такое? Альвборг! – крикнул Хеймир, толкнув наружу дверь и едва не ударив сестру.
Позади нее, в гриднице и в кухне, двигались огни факелов, раздавались тревожные голоса.
– Хеймир! – Альвборг, одетая в одну нижнюю рубаху, вцепилась в руку брата и бешено затрясла ее. Неприбранные золотые волосы осыпали всю ее фигуру, закрывали лицо, мешали смотреть, и она суетливо и отчаянно откидывала их свободной рукой. Лицо ее кривилось и подрагивало, будто она вот-вот заплачет. – Это Рагневальд! Это он! Это он все придумал! – беспорядочно вопила Альвборг. – Хеймир! Сделай что-нибудь! Спаси его!
– Что? Кого? От кого? – Наследник отчаянно хмурился и моргал, пытаясь как можно скорее сообразить, тоже отводил от глаз пряди распущенных волос, спускавшихся ниже плеч.
– Возле Волчьих Столбов неспокойно! – вместо сестры ответил ему один из старших хирдманов дружины, Оддлауг, появившийся за спиной Альвборг. Он был полуодет, но держал в руке секиру. – Там огонь. Мы думали – пожар, но непохоже. Огонь снаружи, у ворот.
– Он хочет их сжечь, хочет сжечь! – твердила Альвборг, не выпуская руки Наследника и стиснув ее с такой силой, что ему стало больно. – Это он! Он сказал, что так этого не оставит! Сказал, что я не выйду за Стюрмира, если не хочу! Но я же не знала, что он тоже пойдет туда ночевать! Спаси его, Хеймир, спаси! Пусть они все сгорят синим пламенем, но только не он!
– Ты бы оделся, Наследник, – посоветовал Оддлауг. – Наверное, придется идти…
Хеймир взял у него факел, с силой оторвал от себя пальцы Альвборг и скрылся за дверью спального покойчика. Он не древний берсерк, чтобы идти в битву голым.
Едва лишь кто-то из хирдманов заметил в ночной темноте яркое пламя возле Волчьих Столбов, как весть разлетелась по усадьбе конунга и по всему дому заметались люди: перепуганные женщины, мужчины без рубах, но с оружием. Где-то рядом плакала маленькая Сванхильд, рабыни причитали. Усадьба полна была криков, хирдманы быстро готовились действовать. Если будет такой приказ.
Через несколько мгновений Наследник уже вышел в гридницу, на ходу затягивая пояс с мечом поверх своей знаменитой накидки из белого медвежьего меха. На его лице уже не осталось и следа сонливости, волосы были приглажены и связаны в хвост, глаза раскрылись и смотрели собранно, с острым и решительным блеском.
С его появлением все сразу успокоились: у усадьбы появилась голова, которая больше не позволит метаться и выдумывать глупости. Альвборг заламывала руки и неразборчиво умоляла о чем-то; Хвита (появившаяся почему-то не из женского покоя, а из той же двери, что и Наследник, но кто в подобной суматохе обратит внимание на рабыню?) набросила ей на плечи плащ, но она не замечала этого, и плащ уже дважды падал на пол.
– Два отряда. Ингвар и Фарульв. Двадцать человек дома. Арнфинн и Оддлауг. – Наследник быстро находил среди хирдманов нужное лицо, и каждый, кого касались распоряжения, мгновенно исчезал. – Факелы. Стейнгельд – будить все окрестные усадьбы.
– Не хочешь взять твой новый щит? – Фридгейр кивнул на столб возле сиденья, с которого сияла красная луна.
– Я ни с кем не собираюсь воевать! – резко и зло ответил Наследник и тут же стиснул зубы, точно пожалел о проявленном чувстве. – Конунгу передайте, – он глянул в сторону отцовского покоя, – пусть не тревожится. Я все улажу.
Суматоха в доме быстро стихала, сменяясь осмысленной и спорой деятельностью. Два отряда строились на широком дворе. Наследник обернулся к рыдающей сестре.
– Иди к себе! – жестко приказал он. – Ничего ему не будет. Выживет. Я не дам сжечь гостя у меня под самым носом.
– Ищи его! – кричала Альвборг, торопливо следуя через дом за стремительно идущим братом. – Найди его живым, слышишь! Если он умрет, я тоже умру! Найди его живым, Хеймир!
– Молчи! – обернувшись, Наследник впервые в жизни повысил голос на сестру. Внезапно все несообразности ее сбивчивых речей нашли в его мыслях свое объяснение, и он понял, что она беспокоится вовсе не о Стюрмире конунге. Не хватало еще, чтобы о том же догадалась вся усадьба! – Он будет жив, я позабочусь, – пообещал Хеймир. – Иди к себе. Займись ребенком. Слышишь, что я сказал?
Стиснув запястье Альвборг, Хеймир сильно тряхнул ее руку, свирепо глянул сестре в глаза. Альвборг ахнула сквозь слезы: такого напряженного и яростного взгляда она не видела у брата за все двадцать пять лет его жизни.
Быстро, почти бегом, Хеймир Наследник шел впереди своей дружины к Волчьим Столбам. Широко и высоко бушующее пламя указывало путь. Чем ближе они подходили, тем яснее слышался шум, звон и грохот железа, треск дерева, гул пламени, человеческие крики. В воротах ближайших усадеб и дворов уже мелькали огни факелов: Эльвенэс проснулся. В мыслях Хеймира металось сразу множество обрывочных соображений. О бесчестье дому Хильмира конунга, если он позволит сжечь человека, которого уже несколько месяцев принимает у себя в гостях. О сестре, которая так некстати обнаружила свою склонность к эльденландцу. Будучи человеком умным и во всех отношениях взрослым, Хеймир отлично понимал отношения сестры и Сторвальда, а понятное трудно осуждать. Пусть бы забавлялась, но не так, чтобы об этом знал весь Эльвенэс! Иначе едва ли кто захочет взять ее в жены. О Стюрмире, который наверняка сам во всем виноват. Тот, кто хочет найти дружбу и поддержку, не ведет себя в гостях, как завоеватель! Наследник чувствовал резкую досаду на проклятого квитта, который уже несколько месяцев не дает ему покоя. То мири его с кем-то, то утешай обиженных им, то уверяй его самого, что никто не хотел его обидеть! И в благодарность получай грубость под видом прямоты: вы, дескать, торгаши и трусы, а я герой! А в будущем, в виде продолжения всех этих радостей, ожидай тяжелой и почти не нужной войны!
На миг Хеймир поддался слабости и пожелал опоздать на помощь. Если Стюрмир сгорит, то об участии слэттов в войне больше никто не подумает, а молодой Вильмунд конунг сможет спать спокойно, пока его не разбудят фьялли… Но Стюрмир не сгорит, потому что его смерть здесь и сейчас опозорит Хильмира конунга, а вот этого его сын не допустит. Кто это забавляется? В самом деле Рагневальд? На него это похоже!
Хеймир Наследник злобно глянул на пламенное облако, окутавшее усадьбу Волчьи Столбы. Стюрмир конунг отныне возненавидит всех слэттов и никому не будет благодарен за свое спасение. Таким образом, Хеймиру предстояло посылать своих собственных, тщательно отобранных и выученных людей в огонь ради спасения нелюбимого им человека, которое не принесет ему никакой пользы. Но сделать это необходимо, потому что иначе он не сможет себя уважать. А Хеймир сын Хильмира считал право уважать себя самым главным богатством достойного человека.
– Тюр и Глейпнир*! Вперед, квитты! С вами ваш конунг! С нами Тюр! – ревел где-то впереди Стюрмир конунг, и его голос пробивался сквозь гул пламени, подобно призыву из самой Валхаллы.
Как и подобает вожаку, с самого начала Стюрмир конунг вырвался вперед. Едва лишь из стены удалось вытолкнуть несколько бревен и образовался проход, достаточный для одного человека, как Метельный Великан с занесенной секирой устремился туда. Но чья-то рука отбросила его, и это была рука настоящего великана – Вальгарда Певца. Берсерк, обеими руками держа над головой свою секиру на длинной рукояти, пролетел меж двумя стоячими волнами огня и с размаху опустил оружие; послышались резкие крики ужаса и боли. В проломе сверкали клинки, но могучая фигура Вальгарда, слепленная из тьмы и огня, без задержки то опускала, то поднимала секиру, и шаг за шагом огненный великан отходил от пролома вперед, освобождая дорогу остальным. Следом шел Стюрмир конунг, охраняемый с боков хирдманами, за ним другие.