Щит
Шрифт:
— До-о-очь! Тебе не стыдно?
Я зажмурилась и отрицательно помотала головой:
— Не-а! Нисколечко! Я ему сказала, что не боюсь, а он не поверил!!!
— Не поверил данному Слову? — удивился отец.
— Ну да! Поэтому я разозлилась и слазила на верхушку аж четыре раза… Вернее, три. А на четвертом сорвалась…
— Настоящая
— А в кого еще она может быть? — гордо поинтересовался отец. Потом шагнул к кровати и ласково потрепал меня по волосам: — Умничка! Я тобой горжусь!
— Вы не сердитесь?
Он весело посмотрел на меня и усмехнулся в усы:
— А почему я должен на тебя сердиться? Вот если бы ты сказала, но не сделала…
— Это же недостойно дворянки! — возмущенно фыркнула я.
— Именно! Поэтому…
— Поэтому, прежде чем что-то говорить — думай!!! — перебила его мама. — А то в следующий раз свернешь себе шею…
— Не сверну! — затараторила я. — Честно-пречестно!!!
Родители переглянулись и расхохотались. Потом мама наклонилась и поцеловала меня в лоб.
Правда, поцелуй почему-то показался мне холодным. А мамины губы — шершавыми. Такими же, как ладонь отца, покрытая мозолями от рукояти меча.
— Маменька, а вы почему такая холодная? — удивленно спросила я. — Вы болеете?
— Я не холодная… — Мамина ладонь коснулась моего лба, и я облегченно выдохнула: пальцы были горячими!
— Спите, юная леди… — щелкнув меня по кончику носа, улыбнулась мама. — Ладно?
— Спите, юная леди? — эхом донеслось до меня. — А как ваше самочувствие?
Открыв глаза и увидев над собой не маму, а личного лекаря короля Неддара, я растерялась, приподнялась на локте, огляделась по сторонам и вспомнила все…
Ощущение потери было таким острым, что у меня закололо сердце, а по щекам сами собой потекли слезы.
— Все еще болит? — удивился мэтр Регмар. — Да еще и так сильно?
Сообразив, что он спрашивает меня о головной боли, я отрицательно мотнула головой. И зажмурилась, чтобы вернуться в сон, в котором мама с папой были еще живы.
Увы, вернуться в него мне, конечно же, не удалось — вместо лиц родителей перед внутренним взором мелькнул заваленный объедками стол постоялого двора в Сосновке, потом мужик в рваном зипуне, с присыпанными мукой волосами и с кружкой пива в руках:
— А
Вспоминать его разглагольствования было больно. Поэтому я открыла глаза и вслушалась в то, что говорил мэтр Регмар:
— Та-а-ак… Эрна, а ты ничего не напутала?
— Что вы, ваша милость? Разбавила, как вы и сказали — полпальца отвара на два пальца воды…
— Тогда почему он не подействовал?
— Подействовал… — Я вытерла глаза уголком простыни. — Голова уже не болит…
— Хм… — мэтр Регмар сдвинул кустистые брови к переносице и задумчиво поскреб ногтями щеку. — Тогда… ваша милость, если можно, оттяните, пожалуйста, нижнее веко!
Я закрыла глаза и мысленно взвыла: судя по выражению лица, лекарь собирался осматривать меня по второму разу!
— Ваша милость! Пожалуйста, мне нужно убедиться, что с вами все в порядке…
Выпростав руку из-под простыни, я оттянула оба века. Потом, не дожидаясь просьбы, перевернула кисть тыльной стороной вверх и протянула лекарю.
Он тут же вцепился в запястье и зашевелил губами, отсчитывая ритм биения жил.
Отсчитал. Аккуратно положил мою руку на топчан и подергал себя за ус:
— Хм…
Что последует за этим многозначительным хмыканьем, я уже знала. Поэтому натянула простынь до подбородка и отрицательно помотала головой:
— Нет! Я не одета… И потом, у меня всего-навсего болела голова!
— У любой боли должны быть какие-то причины! Кстати, вам сегодня что-нибудь снилось?
Отвечать на вопросы было гораздо приятнее, чем высовывать язык, показывать горло и позволять прикасаться к себе холодной металлической трубкой. Поэтому я торопливо ответила:
— Кошмары…
— Могу я поинтересоваться темой этих кошмаров?
Я закусила губу и отрицательно помотала головой.
Как и во время первого осмотра, лекарь «не заметил» моего нежелания и засыпал меня вопросами:
— Что-то из недавнего прошлого или связанное с вашими родителями? С тем, что с вами произошло по дороге к Аверону? С Бездушным?
Вопросы сыпались, как мука из порванного мешка. Причем явно не просто так — мэтр Регмар внимательно смотрел мне в глаза и… что-то по ним читал!
Вопросе на двадцатом я почувствовала раздражение. На тридцатом — разозлилась. На пятидесятом — закрыла глаза и холодно процедила:
— Мэтр Регмар! Я несколько не в духе. Поэтому давайте-ка перенесем нашу беседу эдак на завтра. Или на послезавтра…
— Ваша милость, я делаю свою работу! Его величество король Неддар поручил мне позаботиться о вашем здоровье, и я…
— Простите, что перебиваю, но, если мне не изменяет память, один из главных принципов, которыми лекари руководствуются в своей работе, — это «Не навреди». Так?