Считай звёзды
Шрифт:
Девушка тормозит у стендов тех колледжей, которые явно не могут ответить ее вкусам, что и подмечает Остин, пока тянет ее дальше.
Он просто не подозревает. Райли не только для себя место подбирает. Она подсознательно решает выполнить работу за того, кто опять недооценивает себя и свои возможности, что может привести его в яму, из которой он не выберется.
Чертов придурок О’Брайен.
***
Давно стемнело. За окном опускается вечер, причем к шести часам мрак становится непроглядным, но за счет ярких огней город не тонет в бездне черноты, а наоборот оживает, раскрываясь для нас с новой стороны. Отдаленные звуки музыки, льющиеся
Стою у окна с бутылкой сока в руках, дергаю этикетку ногтями, разочарованно вздыхая. Никто так и не сообщает о вечеринке, и меня расстраивает тот факт, что я не смогу выбраться и нагуляться вдоволь, как задумывала. Хорошо, что есть ребята. С ними не чувствуешь себя так потерянно.
Робб удаляется в ванную комнату. Он спит на ходу, играет в телефон. Его незаинтересованность никуда не пропадает, сколько его помню, он был таким. Даже во время вылазки на берег реки с палатками парень притаскивал за собой игру, чтобы чем-то себя занять, пока мы ловим рыбу или поем у костра. Но это не отдаляет его от нас. Просто каждый по-своему абстрагируется от проблем. Я терплю. Остин уподобляется отцу. Робб уходит в игры. Агнесс борется. Дилан игнорирует. Кому как удобно и проще.
Настроение Остина заметно ухудшается. Ему постоянно названивает отец. Надеюсь, ничего страшного не произойдет, парень-то не отвечает на телефон. Обычно ему за это воздается сполна.
Отхожу от окна, зашторив его, и оборачиваюсь к русому, изучив его внешнее состояние: парень сидит на кровати, прижавшись спиной к стене, сердито смотрит на жидкость в своей бутылке пива. Если честно, настораживает тот факт, что он довольно много выпивает. Чего вдруг так разошелся?
— Остин? — обращаюсь к нему, подходя к его кровати, и ставлю сок на тумбу, залезая, чтобы сесть рядом. Друг мычит что-то под нос, пока потирает одной ладонью лицо.
— Тебе стоит прилечь, я думаю, — аккуратно отбираю у него бутылку пива, отставив в сторону, после чего вытягиваю ноги, спиной прижавшись к стене. Наблюдаю за непонятным ворчанием Остина, который моргает, без остановки растирая веки, будто под них что-то попало. Морщится.
— Что у тебя там? — опираюсь ладонями на кровать, подавшись к нему.
— Я не з… — вздыхает, язык не работает.
— Дай, взгляну, — сажусь ближе, пальцами касаясь его плеча, и Остин опускает руки, без желания повернув голову в мою сторону. Улыбаюсь. Ведет себя, как ребенок, даже щеки надувает. Белки глаз красные, кажется, это просто раздражение из-за отсутствия нормального сна. Робб говорит, отец Остина и ночью названивает. Может, он не разрешал парню ехать, а тот ослушался? Такое впечатление, что русый не всё нам рассказывает.
Пальцами держу его за лицо, приседая на колени, чтобы лучше видеть, и приподнимаю его голову к свету, внимательно разглядывая голубые глаза:
— Вроде… Ничего, — хмурюсь, проводя подушечками пальцев по его нижним векам. — Говорю же, выспаться тебе нужно.
Остин зевает, затылком прижимается к стене, и тяжко выдыхает, надолго прикрыв веки. Сажусь, отпуская его лицо, и слежу за его выражением, пока парень вновь ни смотрит на меня, но уже серьезно. Наклоняю голову, вопросительно кивнув:
— А ты не пробовал успокоительное выпить? — Остин молчит. Выглядит мучительно уставшим. Надеюсь, в скором времени парень расскажет, что творится в его жизни, настолько сильно выматывающее.
Вижу, как сглатывает,
— Райли, — Остин вздыхает. Опять. Я поднимаю на него глаза, приготовившись внимательно слушать, но проблема в том, что взгляд всё равно приходится опустить, поскольку нет сил равнодушно переносить прикосновение. Очередное. Русый осторожно касается пальцами обеих рук моих колен. Скользит ими выше, сжав мои локти. Еле заметно хмурю брови, обратив свое внимание на лицо друга, которому не удается сразу продолжить.
— Может… — он дергается, когда слышит, как в ванной Робб выключает воду, но тут же включает, словно случайно задевая рубильник. Я напряженно ерзаю на коленях, оставаясь сидеть напротив русого, и тот ещё минуту точно хранит молчание, затем переводит взгляд на меня:
— Может, попробуем?
Не меняюсь внешне, полнейшая тишина в голове, которую сильнее клоню в сторону, не понимая:
— Что? — щурю веки, нервно скользнув языком по сухим губам. Изнеможденность не мешает Остину выглядеть серьезно. И его настрой сбивает меня с толку, заставляя сидеть на иголках в ожидании разъяснения слов.
Парень сглатывает, не отводя глаз:
— Будь моей девушкой, — у меня встревает воздух в глотке, а русый добавляет как-то неуверенно. — Пожалуйста.
Уставилась на него в упор. И нет, моя тревожность резко сменяется на нейтральную улыбку, которой одариваю друга, касаясь ладонью его плеча:
— Остин, ложись спать, — растягиваю губы, на что парень сильнее хмурит брови, желая возразить, но качаю головой, начав давить на его плечи:
— Остин, ложись, — приказываю мягким тоном, откидывая его одеяло в сторону. Парень активно моргает, пока еле двигается, слушаясь меня. Поведение странное, неестественное для него. Видимо, всё смешивается. Мне придется заставить его рассказать, что там происходит с его отцом, уверена, это связано с усилившимся употреблением спиртного. По крайней мере, всё не очень хорошо, если даже такой, как Робб начал переживать.
— Ты подумаешь? — парень не укладывает голову на подушку, пытается сконцентрировать на мне свой взгляд, но зрачки дергаются. Думаю, перед его глазами всё плывет.
— Конечно, — нет, поскольку Остин даже и не вспомнит об этом. Он пьян, устал, парень часто несет несуразицу в таком состоянии, как сейчас, поэтому не испытываю скованности, пока накрываю его, умиляясь с того, как русый ерзает, укутываясь в одеяло.
— Спи, — глажу его по плечу, присаживаясь на край кровати, и сижу, продолжив водить ладонью. Иногда поднимаю руку, пальцами касаясь его шеи, чтобы нащупать пульс. Спокойный, но иногда сбивается, начав скакать. Глаза Остин закрывает не сразу, но направленный в пустоту взгляд говорит о глубокой задумчивости.
Медленно, но его отяжелевшие веки закрываются. Робб возвращается из ванной, и я какое-то время тихо разговариваю с ним про его обстановку дома, обсуждая отца, который слишком переживает за его будущее. Согласна с родителями Робба. Парень плюет на учебу. Думаю, если бы он не дружил с нами, то у него вовсе не было бы шанса закончить школу.
На часах почти восемь вечера. Оставляю Остина на Робба. К слову, они оба быстро засыпают, отчего начинаю чувствовать себя их няней, ходящей от одной кровати к другой, чтобы поправить спадающее одеяло.