Считай звёзды
Шрифт:
Моргаю, подпирая ладонью щеку. Начинаю выводить карандашом круги на полях тетради, пока до ушей доносится шепот, а порой открытые желания людей вокруг, которые чувствуют уверенность, пока парень находится без всей команды упырей.
«Или их посадят за распространение наркотиков».
«Или за убийство».
«Верно, у таких одна дорога — в тюрьму».
Оглядываю своих друзей, что не отстают от общей массы одноклассников, с удовольствием выказывая расстройство по поводу прихода одного из упырей. Проверяю, смотрят ли они на меня, только после этого поднимаю
— Бесит то, что именно такие люди выживают, а многие хорошие кончают жизнь самоубийством, — Робб выдает свои мысли, а Остин подхватывает:
— Кстати, да, было бы гораздо проще, если бы упыри просто убили себя, — разводит руки в стороны. Агнесс поднимает брови, не зная, согласиться или нет. Эта мысль звучит как-то… Неправильно. Даже я немного в смятении, отчего выпрямляюсь, уложив руки на парту:
— Ну, нет, — с сомнением качаю головой. — Что бы там ни было, любая жизнь имеет ценность, — так говорит моя мама.
Остин морщится, мыча:
— Ну-у, нет, — уверенно заявляет. — Не каждая, Райли.
— Это неправильное суждение, Остин, — не могу оспорить свое мнение, тем самым предав его.
— Успокойся, речь об упырях же, — Робб поддерживает друга.
— Но… — нет, я не должна говорить такое, но именно это не дает мне покоя, именно это всё еще поддерживает мой слабый нейтралитет по отношению ко всем, кто входит в группу кретинов. — Кто знает, что творится в их личной жизни? Может, например, — начинаю волноваться, ведь выдаю свои мысли. Боюсь, что друзья сочтут меня защитником упырей, каковым я не являюсь ни в коем случае.
— Может, дома у них не всё в порядке, вот они и вымещают злость здесь, — предполагаю, стараясь выглядеть невозмутимой.
Агнесс задумывается, отводя взгляд, а вот парни продолжают морщиться, не решая согласиться со мной.
— Это не дает им права портить жизнь другим, — Остин прав. Но я всё равно хмурюсь, отводя взгляд в сторону окна. Стоит закрыть тему. Почему-то друзья молчат, занимаясь своими делами. И я начинаю винить себя в том, что вообще бросила камень раздора, поэтому открываю рот, чтобы начать вещать про поездку на реку, но в кабинет вламываются упыри, как обычно вызывая вздох негодования.
— О! — Нейтан дергает Дилана за плечо, радуясь его возвращению, а тот морщится, видимо, его друг задевает больное место, но ничего не говорит, только кивнув и бросив на стол учительницы смятую справку, после чего шагает за компанией к их местам.
— Привет, чмошница, как твой велик? — Нейтан подмигивает мне, и я закатываю глаза, игнорируя сказанное, вот только друзья приходят в движения, начав словесно давать отпор. Боже, вокруг меня одни дети? Почему так сложно понять, что если не давать желанной реакции, то и трогать нас им наскучит. Они ждут ответа. Они его получают и наслаждаются. Им нужен повод.
— У тебя порядок
— Закрой рот, зализанный, — один из упырей пихает их парту в сторону, и мне приходится прикрыть веки, чтобы устало выдохнуть, когда Остин встает с Роббом, угрожающе шагнув на компанию парней, которые только смеются с их реакции.
— Чего ты ржешь? — Робб явно слишком груб. Я стреляю взглядом на Агнесс, которая так же обеспокоенно смотрит на меня, давая понять — она рассказала про случай в спортзале. Черт.
— Эй, — я пытаюсь привлечь внимание Остина, чтобы тот успокоился. Они того не стоят. Разве не видно, с каким удовольствием упыри продолжают бросаться матом? Пытаются вывести всё к драке, а тогда нашим ребятам опять достанется.
— Тебе весело, Нейтан? — Остин прикусывает губы, сжимая ладони в кулаки, даже Робб начинает немного сдерживать друга, который упирается ему грудью в плечо, желая сделать шаг ближе к противнику. Агнесс растирает лицо ладонями, без надежды вздыхая, а я активно моргаю, потянув руку к Остину. Сжимаю его запястье, немного дернув, чтобы парень опустил на меня свой взгляд, как он и поступает.
— Забей, — прошу, немного сощурив веки.
— Да, слушай сучку, — Нейтан ржет, кивнув своим парням, после чего они продолжают шагать к своим местам. Я перевожу внимание на Дилана, который смотрит куда-то в стену, следуя за друзьями, но, черт, зря переводит быстрый взгляд на меня, словно чувствуя мой надзор.
— Чё уставился, бомж? — Остин рычит, и я невольно вновь дергаю его, хмурясь, ведь они почти ушли, оставив нас. С напряжением оглядываюсь, замечая, как все упыри оборачиваются, довольно уставившись на Дилана, который тормозит, заметив их наблюдение. Нейтан прикусывает губу, улыбаясь:
— Ты слышал, что он сказал? — наклоняет голову набок. Уставился на О’Брайена, и, знаете, нет желания преувеличивать, но меня в грудь кольнуло давление. Сглатываю. Дилан еле заметно вздыхает, без особого желания оглядываясь на Остина, который дергает бровями, с наглостью смотрит в ответ. Упыри ждут, что О’Брайен ответит? Они не думают, что он еще не готов к этому? Он ведь болел…
Может, он им не говорит о проблемах дома? Больше похоже на правду. Не могу представить, чтобы эти типы делились чем-то личным.
— Что? — Дилан стучит пальцами по бедру. Спрашивает с таким выражением лица, которое полностью выдает его «насрать» отношение к происходящему.
— Ты еще и глухой? — Остин пускает смешок. — Знаешь, ты…
Моргаю, сжав его ладонь, и сильно тяну на себя, заставив русого парня замолчать. Он смотрит на меня немного удивленно, но затыкает рот, еле заставив себя присесть на стул. Робб бросает на упырей взгляд, который я бы прочла так: «Не суйтесь, ублюдки», — после чего тоже садится, с беспокойством заметив, что Агнесс не поднимает лицо из ладоней. Оглядываюсь на парней, которые смеются над послушанием наших друзей, но продолжают идти к своим местам. Выдыхаю. Всё обошлось.