Щукарь
Шрифт:
Инженеры переговорили между собой и согласились на мои условия. Костович взялся построить мне 'Восьминога', спроектировать головку блока цилиндров, а Кутейников обещал хорошенько подумать над конструкцией блока цилиндров с кривошипа шатунным механизмом.
– Как говорится, бог вам в помощь господа. Когда я смогу получить первый 'восьминог' Огнеслав Степанович? И самое главное, по какой цене? Имейте в виду , что за 'восьминоги' будет платить казна.
– Для вас лично, он бы обошёлся в двести рублей золотом, а казна пусть заплатит по триста рублей за мотор. Сколько штук вы готовы заказать?
– Пока только два.
– Тогда с казны триста рублей авансу на материалы и оплату рабочим, и через два месяца, первый из серии, я вам привезу лично. Вы же не откажете мне удовлетворить мне своё любопытство, хочу собственными глазами увидеть подводный дирижабль.
– Подводный дирижабль?
– Ну принцип ведь один и тот же! Аппарат тяжелее окружающей его среды, плавает в ней.
– Да, да, всё верно, конечно же, не откажу, мне будет весьма интересно выслушать мнение такого инженера как вы. А пока, вот вам триста рублей ассигнациями аванса, и приступайте к работе Огнеслав Степанович.
– -----------------------------------------24.07.16.-----------------------------------------------
Возвращаясь, я радовался новому знакомству как ребёнок новой игрушке. Ещё бы, Костович разом снял с меня кучу проблем. А его конструкции самолёта, вертолёта и дирижабля? Нужно только слегка подправить, и прощайте граф Цеппелин и его дирижабль 'Гинденбург' и да здравствует капитан Костович, и дирижабль 'Россия'. А это по нынешним временам, охрененный бомбардировщик.
– Двигатель вы мне построите, а там... мечтательно произнёс я,- нам откроются такие перспективы, что дух захватывает.
– Это что, вам опять подсказали ваши сны,- спросил меня Кутейников.
– И они тоже месье Николя. Ведь что такое мотор? Это не только корабль или дирижабль, это и автомобиль, и грузовой автомобиль, это и соперник паровоза - тепловоз, и строительные машины, и военные блиндированые передвижные огневые точки, с пулемётно-пушечным вооружением. Вот взять к примеру самолёт Костовича, с хорошим мощным мотором, он легко подхватит ту же мину Уайтхеда и бросит её в борт корабля и никакой артиллерист не успеет, навестись на цель которая летит со скоростью 200 миль в час. А дирижабль? Это готовый бомбовоз, с высоты в пару вёрст упавшая с него бомба прошьёт корабль насквозь.
– Вы какой-то милитаризированный демон, герр Колбасьефф, всё бы вам минами да бомбами швыряться.
– Ну хорошо, вот вам другой пример. Представьте себе, что вам понадобилось за каким-то чёртом во Владивосток. Полгода в пути на перекладных или полтора-два месяца пароходом сегодня вам гарантированы, а на дирижабле вы доберётесь туда за неделю, а вот на самолёте туда можно добраться за три дня! Как вам такая перспектива? Не хотите во Владивосток? Пожалуйста, есть свободные билеты на рейс в Париж, Лондон, Мадрид, да хоть в Киев, наконец, за день можно обернуться.
– Честно говоря, у меня дух захватывает от тех чудес, которые вы описали, себе, что ли в грозу на колокольню залезть?
– Не вздумайте Кутейников! С такой разрушительной силой не шутят, вспомните опыт Ломоносова и Рихмана!
– Но вам же как-то удалось уцелеть.
– Вот именно месье Николя в квадрате, как-то! То есть чудом. Вы уверены, что это чудо повторится. Я нет. А мне так хочется пригласить вас в крёстные отцы.
– Наконец-то, долго же вы собирались.
– Да всё как-то заняты были, она своей школой, я своим миноносцем, некогда было всерьёз заняться решением этой проблемы. Но мы не переставали работать над этой проблемой и вот на днях, супруга обрадовала.
– Почту за честь стать крёстным отцом.
– Итак,- продолжил я размышлять,- моторостроителей я нашёл, Один отличный организатор производства. второй имеет опыт моторостроения, теперь бы радиогения Попова найти, да подсунуть ему схему радиостанции попроще. Кстати, у нас в Минной школе есть какой-то Попов, не он ли? Завтра же познакомлюсь с ним поближе. С чего бы начать разговор, не приду же я к нему как к Костовичу, с просьбой дайте мне радио, оно мне позарез необходимо, может он ещё ни сном, ни духом.
Сказано сделано. Мы встретились, оказывается, Попов бывал на моих докладах, и как говорится, 'краем глаза' следил за моими успехами. Из разговора с ним я понял, что преподаватель физики в Минных классах Попов Александр Степанович, 'беременен' идеей грозоотметчика. Осталось подтолкнуть его чуть, чуть, ожидая, что ком понимания процессов, покатится с горы вдохновения. Попов найдя в моём лице благодарного слушателя, тут же пригласил меня в класс, и стал демонстрировать опыт с эбонитовой палочкой и статистическим электричеством.
– Я видите ли пришёл к выводу, что статистическое электричество и молния, суть одного и того же явления. А это значит, если палочка отклоняет бумажную полоску, то молния, вспыхнувшая в десяти вёрстах от места эксперимента, отклонит её тоже...
– Вот оно мгновение,- подумал я и продолжил,- а давайте чуть, чуть, усложним ваш прибор...
Некоторое время Попов невидяще смотрел сквозь меня и наконец, пробормотал, - очень интересно, очень. Мне надо подумать.
– Конечно, конечно, не смею вам мешать, разрешите откланяться, честь имею. Скажем так, говорил я сам с собою, идя по коридору школы,- я сделал первый вброс, теперь дело времени, идея должна созреть в голове как самостоятельное решение. Если понадобится, добавим следующую порцию информации. Не получится с Поповым, обращусь напрямую к Тесле, он как раз в это время решает ту же проблему, деньги у меня есть, можно выкупить патент радиопередатчика и радиоприёмника, он торгует ими как семечками. наверное так надо и сделать, Попов хорошо, но Тесла то лучше! Дойдя до своего кабинета в казарме учебного отряда, я сел за стол, и тут же на английском языке написал письмо Тесле с предложением выкупить патент. На следующий день я уехал в Петербург, где посетил американскую миссию, в коей у меня приняли письмо и обещали найти меня, если придёт ответ.
– Ещё один пробный шар запущен, принесёт ли этот шаг результаты, будем посмотреть - рассуждал я возвращаясь в Кронштадт.
Прошёл месяц, Попов так и не продвинулся далее наблюдений за статическим электричеством, вообще он был занят в нескольких предприятиях одновременно, я удивляюсь где он находил время для своих незамысловатых опытов, но тем не менее, он был лучший из знакомых мне инженеров, знаток в этой области и терять его из виду я не хотел.
У меня в отряде дела шли ни шатко, ни валко, экипажи изучали корабль, и усиленно тренировались его эксплуатации. А через две недели, Костович привез 'Восьминога'.