Щупальца веры
Шрифт:
— Ты позвонишь этому доктору, не так ли? *
— Я подумаю, — коротко ответила она.
Когда на следующее утро он встал с постели, она была в ванной. Он окликнул ее через закрытую дверь:
— Тори?
Ответа не последовало. Он постучал и снова окликнул ее.
Дверь открылась. Она остановилась перед ним, у нее были красные и испуганные глаза. В течение ночи кожа воспалилась еще больше, красное пятно покрыло почти всю щеку, растянув кожу так сильно, что все черты лица казались искаженными.
— Где номер телефона, который
— Ты думаешь, это поможет? — тихо спросила она.
От Кэла не ускользнули нотки отчаяния в ее голосе.
— Разумеется, поможет! Послушай, у тебя… аллергическая реакция или что-то в этом роде. Как только доктор определит, что это…
— Может быть, это не так-то легко вылечить, — сказала вдруг она. Кэл был поражен этим жалким капитулянтским тоном, который он сейчас услышал, как будто уже был поставлен диагноз какой-то смертельной болезни.
— Кэл, — продолжила она, — у меня никогда раньше ничего подобного не было. Никогда. Я боюсь.
— Конечно, это ужасно, когда происходят такие вещи. Но нет ничего, что не может быть…
— Ты не понимаешь, Кэл. Я боюсь, что… — Она заколебалась.
— Что?
Она вплотную подошла к нему.
— Что это заклинание. Кто-то сделал против меня заклинание.
Это предположение на мгновенье повисло в воздухе.
— О Боже, Тори, нет! — сказал Кэл, заключая ее в объятия. — У них нет причин так поступать с тобой, они должны были это сделать со мной. Так что не думай так. Мы теперь вне опасности. Навсегда. — Она крепко обнимала его, прижавшись лицом к его груди. Он в течение минуты гладил рукой ее волосы и почувствовал, как ее напряженное тело расслабилось.
— Идем, позвоним этому доктору и начнем что-то делать с этим с помощью старой доброй медицины. Где его номер телефона?
Она подняла на него глаза и, казалось, ее отчаяние немножко утихло. Ей удалось улыбнуться.
— Я знаю, я сумасшедшая, — сказала она. Тори подошла к туалетному столику и взяла листочек бумаги. — Тебе не нужно звонить за меня, дорогой. Я сама об этом позабочусь.
Она набрала номер, но. было еще довольно рано, и ответила секретарша. Она сказала, что доктор Петерсон будет у себя в офисе в десять часов, и Тори сказала, что позвонит попозже.
За завтраком она воспрянула духом. Она, очевидно, была ошеломлена, когда увидела себя утром в зеркале после того как проснулась, но теперь снова была спокойна. К тому же она выглядела намного лучше, скрыв под косметикой красноту своего лица.
Когда Кэл в десять часов уходил в университет, он услышал, как Тори снова пыталась дозвониться доктору.
Совещание на факультете задержало его до вечера и он приехал домой в семь часов. Крис обедал с Челестиной, которая передала Кэлу, что Тори просила позвонить ей домой.
— Дорогой, я сегодня останусь ночевать здесь, — сказала она и вполне разумно все объяснила. Все это время она показывала дома покупателям и не успела сделать другие дела: ей нужно было распаковать два ящика с импортными товарами для своих клиентов и отложить отдельно все те вещи из шкафов и ящиков, которые можно будет выбросить, когда она будет переезжать. Вполне разумное объяснение. Но Кэл уловил напряженные нотки в ее голосе и понял, что это была отговорка.
— Что сказал сегодня доктор? — спросил он.
— Ничего. То есть я пока еще не была у него. Наверное, он действительно так хорош, как говорит Рики, потому что он очень занят. Он может принять меня только послезавтра.
Кэл встревожился.
— Но ты не можешь ждать? Как эта штука на твоей щеке?
Наступила пауза.
— О Кэл, я совершенно ужасно выгляжу. — Она начала плакать. — И она еще ужасно болит.
— Я сейчас же приду.
— Нет, — сказала она и тут же прекратила рыдать. — Я не хочу, чтобы ты приходил. Со мной все будет в порядке, и я не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии.
— Дорогая, это неважно. Я хочу быть рядом с тобой… помочь…
— Я знаю, Кэл. Все будет в порядке. — Она заколебалась, а затем добавила: — Я только хочу, чтобы я смогла пойти и… купить то, что помогает.
Он понял, что она имела в виду и куда хотела пойти. Дойти всего до угла улицы — но это так отдалит ее от него. Так далеко, что он, возможно, никогда больше не сможет вернуть ее.
— Тори, не делай этого, — умолял он. — Пожалуйста, не надо. Потерпи до завтра. Я поговорю с этим Петерсоном, чтобы он принял тебя завтра утром, или найдем кого-нибудь другого. Только, пожалуйста, не сдавайся.
— Я попытаюсь, — сказала она, снова обретая самообладание. — Но, Кэл… Я хочу, я так хочу, чтобы это прошло.
— Это пройдет, любимая, — успокоил он ее.
Он снова сказал ей, что хочет прийти, но она твердо стояла на своем, и он не стал больше ее уговаривать. Однако ему удалось убедить ее принять аспирин или какое-нибудь снотворное, если только найдет его и, не делая ничего дома, лечь спать.
Из окна спальни через улицу Кэлу был виден дом Тори. После того как повесил трубку, Кэл сел у окна и стал наблюдать. Он ожидал, что она поспешно выйдет из дома и направится вниз по улице в лавке Ьо1ашка. Но хотя он в течение последующих двадцати минут неотлучно наблюдал за домом, Тори не вышла. Он предположил, что она нашла таблетку снотворного и легла спать.
Звонок ворвался в его сон, подобно взрыву бомбы над спящим городом.
Телефон!
Он встал и в темноте так схватился за телефон, как если бы хотел заставить его замолчать. Светящиеся цифры на электронных часах показывали 4:27.
Он еще не успел сказать «алло», когда услышал ее голос:
— Кэл?
— Да… Что случилось, дорогая? — Одурманенный сном, но быстро приходя в себя, он услышал панику в ее голосе.
— Прости, что разбудила тебя… но ты можешь прийти? Ты мне нужен…