Щупальца веры
Шрифт:
— Оно оказалось очень интересным, — сказал Кэл. — Я узнал массу нового.
— Интересным, да? — повторил Мактаггерт неожиданно укоризненно. — Узнал что-нибудь для меня?
— Ничего, Дэннис. Честно говоря, я все еще сомневаюсь в твоем…
— Ты был у Оскара Сезина? — перебил его сыщик на полуслове, не желая слышать ничего, кроме прямых ответов на свои вопросы.
— Да. Он и в самом деле был очень приветлив и откровенен относительно…
— Откровенен с тобой, — сказал Мактаггерт сердито.
— Право, Дэннис, этот
Сыщик молчал. Кэл слышал, как он вздохнул и прочистил горло.
— Дэннис, — сказал Кэл серьезным тоном, — в ту же минуту, как я услышу что-либо полезное, я позвоню тебе. Обещаю.
— Хорошо, Кэл. И я надеюсь, что это случится как можно скорее, — сказал сыщик хрипло. — Потому что мы только что нашли еще одного.
Полицейский бросил трубку.
В воскресенье утром ожоги от сумаха проявились у Криса еще сильнее. На руках у мальчика появились сухие красные пятна, припухлости, рубцы, кожа словно высохла и шелушилась. Крис изнемогал от зуда и от того, что не мог участвовать в игре в волейбол, на которую собрались все его друзья. Кэл сделал ему холодные примочки из чайной заварки — средство, которым пользовалась его мать, и собирался бежать в аптеку за каладрилом, когда зазвонил телефон.
Это была Кэт, вернувшаяся из своего турне, посвященного рекламе ее новой книги.
— Потрясающий успех, — сообщила она. — Ты знаешь, на следующий день после моего выступления в шоу Джонни, в магазине Дальтона были распроданы все имеющиеся у них экземпляры. И еще я купила подарок для Криса, — добавила она. — Могу я принести его к вам сегодня вечером?
— Конечно, — ответил Кэл. — У него ожоги от сумаха. Это развеселит его.
— Сумаха? — быстро переспросила Кэт. — Я сейчас приеду.
Кэл засмеялся.
— Кэт, это пустяки, ничего серьезного.
— Это достаточно серьезно, дорогой. У меня есть одно средство, от которого мгновенно все пройдет.
— Каладрил прекрасно помогает. Я как раз собирался выйти за ним, когда ты позвонила.
— О, не делай этого, — настаивала Кэт. — То, что есть у меня, гораздо лучше. Так что сиди и никуда не отходи, я схвачу такси и буду у тебя через минуту.
В своем любимом амплуа доброй бабушки она появилась через несколько минут, как и обещала, бодрая и веселая, как двадцатилетняя, несмотря на шесть недель, проведенных в разъездах, и, как всегда, одетая в вычурный ярко-розовый кафтан, сшитый из разных тканей несовместимых оттенков.
— Как ты думаешь, где он мог ожечься сумахом? — спросила она, едва войдя в квартиру.
— В дневном лагере, должно быть, — ответил Кэл.
— Я полагала, что они должны были бы внимательней присматривать за детьми, чтобы такое не могло случиться.
— О, они так и делают, — тоненьким голосом вставил Крис. — Никто, кроме меня, не пострадал.
Кэт внимательно посмотрела на него, потом достала белую фарфоровую баночку из своей огромной сумки.
— Сними пижаму, моя цыпочка, — сказала она и начала втирать ему в кожу мазь из баночки.
— О-о! Холодно, — сказал Крис.
— Приятное ощущение, не правда ли? — спросила Кэт.
— Больше не чешется, — ответил Крис, с изумлением рассматривая свои руки.
— Что это за штука такая? — спросил Кэл.
— Это рецепт, который я узнала от индейцев ксочи. Я все время им пользуюсь от моей потницы. Действует в десять раз быстрее каладрила. К завтрашнему дню Крис должен почти полностью поправиться.
Она кончила намазывать Криса и сказала ему, чтобы он полежал спокойно, пока мазь не впитается. Снова взяв свою сумку, она достала оттуда сверток, завернутый в желтую упаковочную бумагу, и дала его Крису.
Подарок, который был внутри, оказался футболкой. Она была черного цвета с блестящей, отливающей золотом молнией на груди.
— Ой, как здорово! — воскликнул Крис.
— Я подумала, что она должна тебе понравиться. Она совсем как та, что носит вождь Черное Облако. — Кэт подмигнула Кэлу. — Ну а теперь надень ее прямо сейчас.
— Но она вся запачкается мазью, — запротестовал Крис.
— Ничего подобного, дорогой. Весь бальзам уже впитался.
И это действительно было так, увидел Кэл. Лекарство было просто поразительным; не прошло и пятнадцати минут, как оно было наложено, а от припухлостей не осталось и следа, и краснота заметно побледнела.
— Как ты сказала, из чего сделана эта мазь? — спросил он у Кэт.
— О, я сама точно не знаю — кора какого-то дерева, кактус и лук, чуточку спирта и некоторые листья, которые я попросила прислать мне из Гвадалахары. Ты слышал мое выступление в шоу Дины, в котором я рассказывала о народной медицине первобытных племен? Она прямо набросилась на меня, когда я предложила ей эту тему.
Когда они пили в саду кофе с рогаликами, Кэт сказала:
— Твои розы просто великолепны. За садом приходится так много ухаживать, удивляюсь, как ты все это успеваешь?
— А я тут ни при чем, — ответил Кэл. — Это все делает Кармен.
— О, это замечательно, — Кэт прошлась по саду, разглядывая плоды трудов миссис Руис. Она внимательно рассматривала посадки бирючины, акантуса и петуний, все время при этом болтая про Мерва, Джонни и Дину — «У нее в детстве был полиомиелит, ты знаешь об этом? Разве она не замечательная женщина?» — про газетных репортеров и презентации в книжных магазинах. Кэл пропустил передачу, в которой она выступала с Диной Шор, но разговор о народной медицине первобытных племен позволил ему задать Кэт несколько вопросов в связи с его исследованием.