Сципион. Социально-исторический роман. Том 1
Шрифт:
В июне Публий получил письмо из Испании. В нем отец рассказывал о том, как он высадился в Эмпориях — дружественном городе с греческим населением, подчинил небольшое соседнее племя и далее привлек на свою сторону племена всего левобережья Ибера, пополнив их воинами свое войско. Затем в письме сообщалось о выигранном сражении у армии пунийца Ганнона, в котором оказались уничтоженными шесть тысяч врагов, а две тысячи, включая и самого Ганнона, были взяты в плен. Теперь взор римлян обращен за Ибер, туда, где пока властвует Газдрубал, брат Ганнибала.
Едва Публий воспрял духом благодаря испанским успехам, как тут же, сметая все доброе в душе,
Как истинный представитель аристократии Публий ничего хорошего не ожидал от ставленника плебса Гая Фламиния, и все же столь бездарная гибель всего войска повергла его в шок. Каждое последующее сражение с Ганнибалом наносило все более сокрушительный удар государству. Можно было подумать, что только недостаток сил, невозможность собрать новую большую армию уменьшит размеры ущерба.
Не имея возможности самому сыграть существенную роль в этой войне, Публий все свои помыслы связывал с отцом. Он надеялся, что теперь-то сенат отзовет проконсула Сципиона из Испании и вверит ему борьбу с Ганнибалом. Такая надежда теплились в нем, когда пришло сообщение из Города о назначении диктатором Квинта Фабия Максима.
Сервилий получил приказ двигаться с войском в Рим для передачи его диктатору. Консул оставил часть сил для сдерживания галлов, а с остальными подразделениями направился в центральную Италию, вышел на Фламиниеву дорогу, построенную в цензорство погибшего у Тразименского озера консула, и на пути в столицу встретился с диктатором.
11
Фабий был избран диктатором, вопреки обычаю, на народном собрании ввиду невозможности немедленного прибытия в Рим консула. Начальником конницы он назначил незнатного Марка Минуция Руфа, чтобы привлечь на свою сторону простолюдинов.
Диктатор, видя вокруг панику, первым делом решил сплотить народ и укрепить его дух верой в богов. Он заявил, что причина несчастий не в слабости солдат или полководцев, не в таланте Ганнибала, а в забвении народом богов. По этому поводу он напомнил о пренебрежении Фламиния религиозными обрядами при вступлении в должность и о других нарушениях установленного порядка взаимоотношений с небожителями.
Фабий повел широкую религиозную кампанию, втянув в нее все население Рима, чем отвлек сограждан от мыслей о бедствиях. Люди, потерявшие доверие к государству и потому сосредоточившиеся каждый на своих делах, в результате чего народ распался на мелкие части и перестал существовать как целое, теперь дружно поглядели на небо. Единообразность взора стала первым элементом воссоединения народа, граждане, совместно послужив богам, вслед за этим столь же единодушно обратились к делам земным, к борьбе государства за выживание.
В соответствии с указанием древних книг легендарной пророчицы Сивиллы, Квинт Фабий и претор Тит Отацилий дали обеты о сооружении храмов Венере Эрицинской и Уму, которого не хватило Семпронию и Фламинию. С согласия народа богам была обещана «Священная весна», если через пять лет положение Отечества не ухудшится. Это означало, что весь весенний приплод домашних животных того года, когда будет исполняться обряд, обрекается на жертвоприношение. Были определены другие дары богам, в частности, Юпитеру выделялось триста быков. Кроме того, небожителей решили почтить проведением Великих игр. Принесение обетов завершилось в строгом согласии с обрядом длительным молебствием, в котором участвовали все горожане с женами и детьми, а также сельские жители. Три дня продолжался лектистерний. На нем было поставлено шесть лож для шести богов и шести богинь и предложено угощение Юпитеру с Юноной, Нептуну и Минерве, Марсу и Венере, Аполлону и Диане, Вулкану и Весте, Меркурию и Церере.
После наведения порядка в городе Фабий обратился непосредственно к военным делам. Марку Минуцию он поручил набрать два новых легиона, сам же направился навстречу Сервилию.
12
Встреча Фабия с войском произошла на глазах Публия, стоявшего в первом ряду. Диктатор предстал в окружении блестящей свиты из двадцати четырех ликторов. Он был на коне, хотя древним обычаем диктатору это запрещалось, Фабию же народ позволил такое отклонение от правил в угоду его почтенному возрасту и положению первого сенатора.
Когда величавая кавалькада приблизилась к легионам, один ликтор из окружения Фабия отделился от группы сопровождающих и, подступив к Сервилию, велел ему именем чрезвычайного магистрата распустить свою охрану и в качестве частного человека прибыть к диктатору. После того как это было исполнено, Фабий коротко обратился к солдатам. Он сказал, что теперь, когда государство после длительного перерыва вновь прибегло к помощи диктатуры, Рим вступает в войну по-настоящему. Кончилась чехарда с полководцами, в условиях частой смены которых достаточно было среди десяти мудрых вождей оказаться одному Фламинию, чтобы погубить все дело, ныне вся власть принадлежит одному, и пусть каждый солдат помнит, что его ведет диктатор. Главное внимание в недолгой речи Фабий обратил на то, что война — это не только битвы и штурмы городов, которые являют собою лишь видимую непосвященному взору верхушку событий, но в основе своей — труд. Он говорил: «Успех в сражении — всего лишь сиюминутный цветок, распускающийся на почве, обрабатываемой упорным трудом целый год. Война состоит из тысяч взмахов лопатой, бесчисленных миль маршей, ночных часов в карауле». Его голос, слабый от природы, но укрепленный длительной тренировкой с юных лет, был еще тверд и внушал оптимизм.
Публий с интересом наблюдал за тем, кому в критический час Отечество доверило свое спасение. Фабий к этому времени прожил более шестидесяти лет, но был еще достаточно крепок для ратных дел. Вообще, этот старичок невысокого роста с первого взгляда казался весьма простоватым и лишь нагоняющим на себя суровую серьезность, однако при более внимательном рассмотрении черты его лица создавали впечатление чего-то законченного, непоколебимо твердого, этому образу соответствовали и его скупые, но четкие движения. Публий сразу понял, что перед ним не Семпроний и не Фламиний, однако каков-то он будет против Ганнибала?
Солдаты, ставшие свидетелями величественной сцены прибытия диктатора, увидевшие могущество этого магистрата, перед которым сам консул безропотно распустил своих ликторов, прониклись значительностью происходящего и уважением к Фабию.
Сервилий был отправлен в Остию, морские ворота Рима в устье Тибра, чтобы снарядить флот для охраны италийского побережья. В связи с критической ситуацией для службы во флоте привлекались даже вольноотпущенники.
Фабий с войском, принятым от консула, пересек Сабинскую область и прибыл в лагерь Минуция, где присоединил его новобранцев. После недолгого отдыха четыре легиона с несколько меньшим количеством союзного войска двинулись навстречу противнику.