Screenplay 1. Игроманка
Шрифт:
– С тех пор как Марина ушла в декрет, я совсем зашиваюсь, – недовольно крякнул Захар Андреевич, отвлекая меня от моих мыслей.
– Ваша прежняя помощница? – предположила я.
– Ну да. Ей нелегко найти замену.
– Говорят, такими вещами стоит заниматься заранее.
Он метнул в меня взгляд, способный пронзить насквозь и выйти между лопаток ещё сантиметров на десять, но я, привычная ко всему, выдержала его с кроткой доброжелательной улыбкой.
– Ваша правда, – он наконец отодвинул бумаги, снял очки и потёр глаза. – Марина не собиралась оставлять работу, но беременность протекала сложно, а когда
– Что? – я участливо вскинула брови.
– Обе оказались безмозглыми курицами!
Солодов досадливо скривился, а я рассудительно заметила:
– Нелегко найти действительно компетентного сотрудника, – и поспешила протянуть ему резюме: – Добровольская Валерия Михайловна.
– Захар Андреевич, – буркнул он, перехватывая папку.
Какое-то время он молча листал резюме, я наблюдала, как постепенно проясняется его угрюмое лицо, Захар Андреевич одобрительно качал головой и бубнил себе что-то под нос. Наконец, он захлопнул папку и взял со стола пачку сигарет, встряхнул, выудил губами одну и потянулся за пепельницей.
– Проклятая работа. С ней никогда не бросишь курить. А мне курить нельзя – у меня астма.
– Понимаю, в детстве я тоже от неё страдала.
И это правда. Иногда я всё же говорю правду.
Итак, приступим. Я закинула ногу на ногу, демонстрируя коленки и надеясь, что это никак не помешает его астме. Захар Андреевич неодобрительно шевельнул бровями, давая понять, что коленям моим не место на серьёзных переговорах. Для меня это не было неожиданностью, я просто проверяла, насколько всё запущенно.
– Ваше резюме впечатляет, – продолжил он, после того, как я снова села ровно, – и рекомендации превосходные. Что же заставило вас сменить место?
– Иван Анатольевич умер. Сердечный приступ, – тихо сказала я и повернула голову, в профиль я особенно неотразима. – Компанию купила конкурирующая организация. Когда-то они попили много нашей крови…
Я умолкла, создав видимость задумчивого оцепенения.
– Понимаю, – вздохнул Захар Андреевич, а я заглянула ему в глаза и мстительно прошипела:
– Не хочу и слышать о том, чтобы работать на них.
Солодов кивнул и продолжил:
– Помимо всех прочих ваших прочих достижений, особенно мне нравится ваша способность к языкам. Здесь сказано, вы говорите на русском, английском, французском и немного итальянском. Это так?
– Oui monsieur. You can be sure – il mio italiano `e molto bello, – я улыбнулась уголком губ.
– Звучит неплохо, – он раздавил сигарету в пепельнице, протянул резюме обратно мне. – Вам перезвонят, чтобы сообщить о результатах собеседования.
Вот ещё. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока этот упёртый баран рассматривает и другие кандидатуры на моё место. Я проигнорировала протянутую папку, подумала пару секунд, складывая мысли в слова, а из слов конструируя фразы, откинулась немного назад и развернула ладони в его сторону.
– Мы сидим в вашем кабинете, вы пролистали моё резюме и попытались выяснить, насколько я соответствую вашим требованиям. Не успеет пройти и месяца, как вы убедитесь в том, что я настоящий профессионал. Но сейчас вы сомневаетесь, и я понимаю почему – прежние помощницы подвели вас, и теперь вы очень
Захар Андреевич рассеянно хлопал глазами.
Весь мой монолог – чистой воды манипуляция сознанием, и она идеальна настолько, насколько вообще может быть идеальной спонтанная манипуляция. Здесь есть всё – и правило трёх «да», призывающее к срабатыванию механизма инертности, и очевидное предположение, призванное уничтожить объективный контроль его сознания, и фразы-связки, делающие логичным нелогичное, и совершенно гипнотическом слово «очевидно», призывающее согласиться с очевидным фактом, а не пытаться опровергнуть его, и, наконец, выбор без выбора:
– Завтра или в понедельник? – повторила я свой вопрос.
– А вы дерзкая, – Захар Андреевич бросил взгляд на резюме, – Валерия Михайловна.
– И это совершенно очевидное преимущество на переговорах с подрядчиками. Вас моя дерзость не коснётся, обещаю употреблять её только на благо компании, я всегда очень чётко соблюдаю субординацию.
В его лице по очереди сменились отрицание, гнев, торг, депрессия и наконец появилось принятие. Видимо мои размышления о субординации подействовали на него лучше, чем мои коленки. Убедившись в том, что я превосходно знаю компьютер, делопроизводство да ещё и разбираюсь в бухгалтерских и юридических тонкостях и в случае чего могу подстраховать коллег, Захар Андреевич решил, что я настоящая находка для его фирмы. К тому же, что не могло не обрадовать моего нового босса, для своего уровня я требовала довольно скромную зарплату.
27 сентября 2013г
В течение какой-нибудь недели я полностью освоилась и вникла в работу фирмы. Мы занимались строительством и продажей недвижимости, для меня здесь не было ничего нового, так как мне уже приходилось исполнять обязанности личного помощника воротилы строительного бизнеса.
12 октября 2013г
– Захар Андреевич, даже не вздумайте приезжать, температура тридцать девять – это не шутки! Да не беспокойтесь вы так, я обо всем позабочусь! Да-да, и договора отвезу сама. Только вот мне, наверное, нужно будет сначала заехать к вам домой, чтобы вы проставили подписи. Вы как, не против?
В ухо мне полились благодарности, перемежающиеся наставлениями. Отодвинув трубку подальше, я разглядывала наши расписания и обдумывала, как бы объединить два графика в один так, чтобы везде успеть. Что-нибудь придумаю, – я же умная.
– Конечно, вы выпишете мне премию, и не думайте отвертеться, – улыбаясь, я снова вернулась к разговору. – Ладно, Захар Андреевич, поправляйтесь. Я надеюсь, за вами там хорошо ухаживают, – голос мой стал низким и тёплым, как расплавленный шоколад: – Мы все будем очень скучать.