Screenplay 4. Добившая_ся
Шрифт:
– Пожалуйста, иди за мной след в след. Обещаешь?
– Хорошо, – пробормотала я, выдёргивая из вязкой почвы слетевший кроссовок.
Земля становилась всё мягче и мягче, ноги наши проваливались в неё то по щиколотку то почти по колено, внутри меня нарастала неясная паника.
Вдруг я осознала, что земля плавно покачивается, словно гигантский ковёр, расстеленный на водной поверхности, и оцепенела от ужаса. Дыханье сбилось, грудь сдавило, тело мелко затряслось. Я стояла на месте, задыхаясь и беспомощно вертя головой по сторонам. В паре метров от себя увидела
– Рональд, – крикнула я не своим голосом, – это болото!
Он обернулся и подошёл ко мне. Его шаги раскачивали зыбкое полотно под нашими ногами, и я в ужасе схватилась за дерево ещё крепче, до боли вонзилась ногтями в кору. Лицо его стало строгим, жёстким.
– Я просил тебя идти за мной, зачем ты свернула? Я не смогу защитить тебя, если ты будешь сама нарываться на неприятности, Лиз.
– Это болото, – повторила я, дрожа всем телом.
– Я это уже и сам понял и именно поэтому просил тебя идти по моим следам.
– Когда ты понял?
– Не так давно. Когда поднял эту палку.
– Почему не сказал мне?
– Чтобы ты не паниковала и не делала ненужных движений.
– При чем здесь палка? – я ничего не понимала.
– Послушай. Это болото не так уж и опасно, если всё делать правильно. Я иду впереди и прощупываю почву под ногами, если она выдерживает мой вес, то твой выдержит тем более. Эту палку я держу горизонтально, как канатоходец держит свой шест. Это моя страховка. Если вдруг я провалюсь, она зацепится за края прорехи, и, опираясь на неё, я смогу вылезти на поверхность, – свой монолог Рональд разбавлял разнообразными жестами, показывающими, как именно он представляет себе это безумие.
– Никуда я не пойду, – прохрипела я, цепляясь за дерево с силой, которую мог породить только ни с чем не сравнимый ужас.
– Посмотри вперёд, Лиз, и посмотри назад – расстояние примерно одинаковое, скоро опять начнётся нормальный лес. Впереди болото ничуть не хуже, чем сзади.
– Нет!
– Пожалуйста, просто иди за мной, – уговаривал меня Рональд, как маленькую.
Я лишь испуганно смотрела на него и не шевелилась. Чувствовала, как нарастает липкое тревожное ощущение. Ощущение, что я вдруг вспомню то, что ещё не случилось. Ничто не заставит меня отпустить это дерево, я не могу, нет!
– Что с тобой? – он встревоженно дотронулся до моего плеча.
Если бы я знала… Откуда-то из глубин подсознания всплывают неясные образы, но как только я пытаюсь сконцентрироваться на них, тут же ускользают.
– Пожалуйста, дай мне руку, – Рональд протянул мне свою ладонь.
– Нет! – я отвернулась, глаза затуманились, меня трясло как в лихорадке.
– Ты мне веришь? Посмотри на меня. Лиз, ты веришь мне?
– Нет.
– Неожиданно, – распрямился он. – И чем я это заслужил?
– Ты здесь ни при чём.
– А что при чём? – спокойно допытывался он.
– Люди тонут в болотах, – глаза мои расширились от ужаса. – Их засасывает, и нечем дышать…
– Конечно. Но только если они в одиночку идут по болоту напролом, не зная как именно нужно действовать.
– Двое.
– Правильно. Если один из нас наступит не туда, другой его поддержит. Так? Ты ведь поможешь мне, если что?
– Да.
– А я помогу тебе?
– Да, – выдохнула я то, что он от меня требовал.
– И тогда почему ты мне не веришь?
– Я не знаю…
– Очень плохо, Лиз. Мне нужно, чтобы ты верила мне. Всегда, понимаешь?
Он говорил чётко и разборчиво, будто участвуя в спектакле для слабоумных детей, или будто пытаясь вежливо втолковать что-то дебилу. Я не злилась – сама понимала, что веду себя странно и глупо, но ничего не могла с этим поделать.
– Как ты думаешь, если бы я не был уверен, в том, что мы перейдём это болото, я бы тебя сейчас уговаривал?
– Нет…
Слёзы покатились по моим щекам. Его аргументы не оставляли мне шансов избежать прогулки по болоту, последней в моей жизни. Он обнял меня, погладил по голове, оторвал мою руку от дерева, положил её себе на плечо, улыбнулся нежно:
– Я бы нёс тебя на руках, если бы это было безопаснее, но ты должна идти сама, Лиз. Пожалуйста, не плачь, ты без ножа режешь.
– Никак не могу перестать…
– Хорошо, плачь, если хочешь, но пожалуйста, послушай меня внимательно и сделай так, как я скажу. Тебе нужно…
Немалых усилий стоило Рональду привести меня в чувство, но несколько минут спустя на налитых свинцом ногах, по-прежнему содрогаясь от оглушающего стука собственного сердца, и никак не находя способов его угомонить, я всё же сделала неуверенный шаг в его сторону.
– Молодец! – похвалил он меня и ободряюще улыбнулся. – Как же я горжусь тобой! Сейчас иди на пару шагов позади меня, и ничего не бойся. Обещаю, всё будет хорошо! Договорились?
– Да, – прошептала я, готовясь в любую секунду провалиться в трясину.
– Идём.
Рональд перехватил свою дурацкую палку поудобнее и повернулся ко мне спиной. Я заставила себя идти за ним. Шаг, ещё шаг – вот видишь, не так уж и страшно, просто шагай и ни о чем не думай. Но ведь невозможно же ни о чём не думать? Хорошо, тогда думай… Вспомни таблицу умножения на семнадцать, например. Семнадцать умножить на два – тридцать четыре, на три – пятьдесят один, на четыре – шестьдесят восемь… Нет, это слишком легко, давай не по порядку! Окей. Семнадцать на девятнадцать – триста двадцать три… Ещё пара шагов, молодец! Семнадцать на четырнадцать – двести тридцать восемь… Сколько мы уже прошли? Чёрт, как мало! Посчитаем ставки. В номере пять фишек номиналом двадцать пять, на стрите восемнадцать по пятнадцать и каре, да, пусть ещё будет каре, тринадцать фишек по пятьдесят. Итак, пять на двадцать пять и на тридцать пять – четыре тысячи триста семьдесят пять, стрит – восемнадцать на одиннадцать и на пятнадцать – две тысячи восемьсот семьдесят плюс четыре тысячи триста семьдесят пять – семь тысяч триста сорок пять. Молодец! А, ещё же каре! Тринадцать на восемь это сто четыре, и какой там номинал я говорила? А неважно, пусть будет тоже по двадцать пять, сто четыре на двадцать пять…