Screenplay 6. Найденная
Шрифт:
– Ты думаешь о том же, о чём и я? – спросила.
– Артём. Я подумала, что неплохо бы прибрать к рукам соседский отель.
– Об этом не может быть и речи. Ты и так постоянно пропадаешь по своим делам, представь, если твой отель станет в два раза больше. Я же тебя совсем не увижу!
Я неслучайно подобрала именно этот момент. Артём был немного пьян, а значит, откровенен и беззащитен.
– Не преувеличивай, – сказала я ласково. – У меня не станет больше работы, я буду точно так же ездить на закупки, просто буду покупать в два раза больше продуктов.
– Наши поварихи и так еле справляются по вечерам.
– Оставим им в помощь соседских кухарок, а остальной персонал уволим.
– Это что такое?
Артём отвлёк меня от книги, которую я читала, развалившись на диванчике в ближней к океану беседке. Я подняла на него невинные глаза. Прищурившись, он разглядывал персонал, облепивший прибрежные валуны. Скучающие работники смотрели на горизонт, изредка о чём-то переговаривались.
Соседский отель, выкупленный нами, закрыт на реконструкцию. Ремонтники преображают его, делают бунгало, похожими на мои, сносят ненужные, захламляющие территорию постройки, выносят старую мебель, ремонтируют крыши, фасады и настилы. Так и не уволенные мной и ничем теперь не занятые работники соседнего отеля, не найдя себе лучшего применения, просто смотрят на море.
– Я не могу их уволить сразу же, Артём! – голосом праведницы отвечала я. – Они сначала должны найти себе работу. У них же семьи, дети, всех нужно кормить.
– Какое тебе дело до их проблем?
– Перестань, ты же не изверг!
– Хорошо. Тогда какого чёрта они не ищут работу, а лежат тут как тюлени?
– Чтобы получать зарплату, они должны ходить на работу. Я же не буду им платить, если они не будут появляться на рабочем месте.
– И почему же в таком случае они не работают?
– Потому что им нечего там делать. Они ведь ничего не понимают в строительстве.
– Тогда пусть помогают нашим.
– Наши не пускают их на территорию.
– Почему это?
– Не знаю. Видимо, ревностно охраняют свои рабочие места. Уборщицы чуть не подрались здесь вчера, еле разняла.
– Ты ведь изначально не собиралась их увольнять, не так ли, милая?
Я молчала и застенчиво улыбалась.
– Чёрт знает, что такое!
Артём сплюнул на землю и удалился, послышался угрюмый мат. Довольная, я вернулась к книге.
Легко осознаваться только в таких снах, где происходит что-то запредельное и то не всегда. Например, делаешь что-то, и тут по воздуху проплывает акула. Так, думаешь, странно, наверное, это сон. Или нет? Начинаешь вспоминать – а плавают ли акулы по воздуху в реальности? Причём этот вопрос не кажется таким уж лёгким, потому что пока находишься во сне, для тебя реален именно он, а всё иное остаётся где-то на задворках сознания. Подсказкой служит сам вопрос – если он возник, значит не просто так, и даже если плывущая по воздуху акула кажется само собой разумеющимся явлением, начинаешь относиться ко всему происходящему с подозрением.
Окружающие люди тоже ничем не помогут, они-то как раз всегда уверены в том, что реальны. Однажды я осозналась до такой степени, что была на все сто процентов убеждена в том, что всё происходящее вокруг сон. Моя рука проходила сквозь стены, а ещё, когда я посмотрела в зеркало, увидела, что у меня сзади лисий хвост. Попробовала пошевелить им из стороны в сторону – получилось. Попробовала пустить по хвосту волну и опять получилось, даже каждый позвонок в нём чувствовался. Обрадовалась, конечно. Ну, думаю, теперь-то у меня есть доказательства того, что это сон, что теперь они скажут?
Вышла на улицу – какая-то незнакомая местность, выбрала прохожего поинтеллигентней и пристала к нему:
– А вы знаете, – говорю, – что мы в моём сне?
Он посмотрел на меня как на дурочку и пошёл дальше.
– Стойте! – догнала я его. – У меня есть доказательство! Смотрите, у меня хвост!
– Что у вас, простите? – смутился он.
– Да хвост же, хвост! – сказала я торопливо, повернулась к нему задом, чтобы продемонстрировать, изогнулась, чтобы и самой увидеть, но хвоста почему-то не было. Я крутанулась вокруг себя в одну сторону, потом в другую, спросила у прохожего разочарованно: – Вы тоже его не видите, да? Куда-то он пропал…
– Я пойду, ладно, – заспешил тот.
– Подождите! – я схватила его за рукав. – Ладно, чёрт с ним с хвостом, но, по-вашему, это, – я погрузила свою ладонь в стену, – это нормально?
– Что именно? – блеял прохожий, взглядом умоляя отпустить его.
– То есть вас не удивляет, что рука проходит сквозь стены?
– Милочка, я не понимаю, почему это должно меня удивлять?
– Хотите сказать, вы так тоже можете? – свирепела я.
– Как? Так? – и он погрузил в стену сначала одну руку, а потом и другую. – Если на этом всё, я пойду, хорошо?
– Идите, – махнула я растерянно.
– Надеюсь, я ничем вас не обидел.
Бывало и такое, что я начинала просто беситься от того, что никто не хотел со мной соглашаться. Доказываешь кому-то целый час, что он просто тебе снится, а он в ответ невозмутимо: «Вам бы, девушка, к психиатру». Бывало, и до драк доходило, до тех пор, пока я не поняла, что объяснять что-то кому-то бесполезно. У них всегда находились контраргументы, против которых мне нечего было возразить. И только один человек (но человек ли?) понимал меня и соглашался с тем, что просто мне снится. Может, именно поэтому мне так нравилось оказываться в мире под большой полосатой планетой?
Глава 5
– У меня для тебя подарок
– Отлично. Люблю подарки. Давай, – я деловито протягиваю раскрытую ладонь.
Эхо целует её и крепко сжимает в своей руке.
– Эта штука тебе не понадобится.
А потом показывает на далёкую еле видимую луну, висящую между нами и нашей огромной полосатой планетой.
– Нам туда.
– И как мы на неё попадём? – я еле сдерживаюсь, чтобы не подпрыгивать от азарта и возбуждения.
– Можем так же, как ты попадаешь сюда, но у меня есть идея получше. Устроим аттракцион?