Screenplay 6. Найденная
Шрифт:
– Чего?
– Потом они хотят кушать. Много и вкусно. И тут, вау! Наш гостеприимный ресторан готов раскрыть свои двери каждому страждущему оставить любые деньги за быструю подачу очень большого, сытного и дорого блюда. Накуренный клиент – голодный клиент. Ты никогда не задумывалась, почему на наш ресторан спрос выше, чем на другие, точно такие же рестораны с одинаковым меню и с одинаковыми ценами?
– И почему же?
– Всего лишь красивый вид. Лу! Ты продаёшь пейзаж, получаешь прибыль с того фона, который избирают люди для своих минут единения с блаженством, и ты хочешь забрать у них это? Хочешь
Я смотрела на безмятежно счастливого Алана.
– И что, хорошо расслабляет?
– Превосходно. Хочешь попробовать?
– Нет!
– Ну как хочешь, – он пожал плечами, спрыгнул со стула, взял полотенце, полироль и принялся натирать барную стойку, насвистывая себе под нос какую-то весёленькую мелодию.
Меня терзало ощущение недосказанности.
– Что, даже не будешь меня уговаривать? – спросила я, разглядывая рисунок на его майке.
Алан повернулся ко мне, жеманно улыбнулся.
– А зачем? Не хочешь, как хочешь.
– Ну ты все-таки попробуй.
– Что попробуй?
– Уговорить меня.
– Настанет день, и ты сама будешь меня уговаривать, Лу. Настанет день…
Иногда, когда я была в настроении помучиться, то разговаривала с Эхо, скажем так, по душам. Надо заметить, что разговоры с ним – это вообще, наверное, самая сложная и в то же время самая захватывающая вещь на свете. Было очевидно, что Эхо нуждается в каком-то гораздо более искушённом и прозорливом собеседнике, чем я, потому что меня он вечно оставлял с носом.
Если мы обсуждали что-то, меня никогда не покидало ощущение, будто Эхо хочет подвести меня к чему-то определённому, к какому-то выводу. Он цеплялся за мои слова, увязывал их в одну логическую цепочку, почти позволял мне почувствовать себя умной, и всё только для того, чтобы одним виртуозным вопросом или тезисом разрушить мою уверенность в собственной правоте. Да и вообще уверенность в чём-либо. Он всё так ловко переворачивал вверх ногами, наизнанку и вообще так заковыристо вертел фактами, что в конце разговора я всегда чувствовала себя дурочкой. Злилась, конечно, за это на него, но потом понимала, что это глупо. Я была уверена в том, что Эхо никогда не унизил бы меня намеренно, что поделать, раз уж ему известно намного больше?
А сейчас он, кажется пребывает в очень игривом настроении, потому что говорит мне:
– Не смотри на меня так, – и улыбается хитро, пока я таращу на него глаза.
– А ты сам-то понял, что только что сказал?
– Конечно.
– То есть, по-твоему, сёрфинг на астероидах – это нормально?
Он праведно вскидывает брови:
– Ну а зачем ещё они нужны?
– Ну уж точно никак не для того, чтобы ездить на них верхом!
– Ты хочешь? – спрашивает с видом, будто ему до смерти надоело объяснять очевидные вещи.
– Хочу что? – снова таращусь я. – Встать на астероид как на доску для сёрфинга? Нестись в безвоздушном пространстве вокруг газового гиганта? Мы же об этом говорим?
– Ну да.
Его
– Хорошо, – сдаюсь я. – Что нужно делать?
– Так-то лучше, – он довольно кивает. – Закрой глаза.
– Это сумасшествие, – вздыхаю я, качаю головой и зажмуриваюсь.
– Я помогу.
Эхо подходит ближе и встаёт за моей спиной. Крепкая нежная ладонь накрывает мои глаза.
– Ты готова?
– К чему?
– Ко всему самому захватывающему. Почувствуй его под ногами, почувствуй его твёрдость, его неровности, почувствуй, как балансируешь на нём. Подайся вперёд, вот так, отклонись назад, – а теперь немного в сторону. Понимаешь? Не сложнее, чем на мотоцикле.
– Почему-то сейчас у меня такое ощущение, что подо мной… одноколёсный велосипед.
– И это правильное ощущение, потому что…
Я вдруг понимаю, что его ладонь больше не прикрывает мне веки, что голос его звучит не где-то рядом со мной, а у меня в голове, и что я совсем одна в каком-то неизмеримо огромном пространстве.
– …потому что ты уже здесь! – победно восклицает он. – Открывай глаза!
Я открываю и вижу… Нет! Невозможно описать то, что я вижу! Сначала свои стопы, стоящие на чёрном, тускло поблёскивающем камне. Затем пустоту. Безграничную, бесконечную, засасывающую, необъятную, подавляющую пустоту под ногами и вокруг себя. А слева… Огромная планета, такая неописуемо красивая, такая яркая на фоне космической черноты! Не знаю, сколько времени я провела так, стоя на астероиде – одном из миллионов, разбросанных вокруг меня. Любуясь на разноцветные застывшие вихревые потоки необъятного газового гиганта, закрывшего собой половину вселенной. И будто весь мир задерживает дыхание вместе со мной, ожидает от меня каких-то действий.
– Ну? – интересуется голос в моей голове. – Как ощущения?
Я поворачиваюсь вправо и вижу Эхо стоящим на соседнем астероиде – это в первый момент, а во второй – вижу его зависшим в безвоздушном пространстве на большом камне. И до меня наконец доходит невозможное.
– Я в космосе! – взвизгиваю я восторженно и крайне испуганно одновременно.
– Спокойно! – призывает он спокойно. – Всё ведь хорошо?
– Если не принимать в расчёт то, что я без скафандра в открытом космосе… – начинаю я язвительно-рассеянно, но потом вдруг спохватываюсь: – Стоп! А как мы разговариваем? Звуки же не передаются в вакууме!
– Ну… видишь ли… мы и не звуками разговариваем. У нас ведь даже рты не открываются, не замечаешь?
– Действительно… Ну а что дальше? Так и будем висеть на месте посреди пустоты?
– Прежде всего хотелось бы объяснить тебе, как это работает. Ты сама выбираешь скорость. Если хочешь, можешь ползти как улитка, а можешь разогнаться до сверхзвуковой и даже быстрее.
– А я не свалюсь с него? – осторожничаю я скорее по привычке.
– Ну, если захочешь, почему бы и нет?
Я бросаю на него мимолётный испепеляющий взгляд и снова опускаю глаза к камню под ногами. Поверить не могу, что действительно вижу его! Всё это! Астероид шероховатый, весь в дырочках, как пемза, тёмно-серый, в прожилках поблёскивает нечто вроде слюды, а может, и лёд.