СД. Том 17
Шрифт:
Да, как гора.
Как гора Генерал возвышался над оставшимися в живых фанатиках, что не были способны даже ранить своего противника.
Синий Клинок сверкал в этой битве лучами утренней звезды. Он поднимал ледяные потоки ветра, рассекавшие фанатиков, их техники и броню так легко, словно это был Бессмертный, сражавшийся даже не с адептами, а простыми смертными.
А затем все стихло.
Хаджар, чуть качаясь, стоял по щиколотку в крови. Вокруг него лежали рассеченные тела. Иссеченные, изломанные, с разбитой броней и клинками. Из тридцати фанатиков, всего за несколько мгновений яростной битвы, никто не уцелел. Ни осталось ни единой живой души, застывшей на грани смерти и агонии.
Они все были мертвы.
Белоснежно-синий покров исчез и Хаджар ощутил приступ слабости. Слабости, сравнимой с той силой, что только что позволила ему совершить невозможное.
Ему показалось, будто из груди вырвали что-то родное. Что-то, что сделало его полноценным. И ветер, его верный друг, затосковал.
– Генерал…
Хаджар обернулся на голос. Около камня лежал Аль’Машухсан. Пустынник перетягивал рану и смазывал её мазями, глотая при этом пилюлю.
— На север, - он указал окровавленной, дрожащей рукой куда-то за пределы ставшей углями деревни земледельцев. – они там…
Хаджар только кивнул, после чего шагнул на тропу ветра.
Глава 1554
За мгновение он переместился к краю обрыва. Предгорная местность, где тысячи эпох бежали с горных вершин потоки ледяной воды, льдов и селей, из обычной долины превратился в изрезанной ущельями и каньонами пространство.
На границе одного из таких каньонов Хаджар себя и обнаружил.
— А-а-а-а! — крик привел его в чувства, прогнав ощущение дежавю.
К столбу был привязан Артеус. Его лицо, покрытое кровью и ранами, уже почти не выражало эмоций. Изломанное тело свисало на стальных кинжалах, вбитых в каждый сустав и в кости между ними.
Изорванные одежды обнажили тело, покрытое ужасными ранами, которые нельзя было оставить в битве – лишь медленно и мучительно причинить безвольному пленнику.
Посох, вернее обломки оного, лежали в стороне.
— А вот и наш блудный брат! – засмеялся мучитель мага.
Облаченный в странные, будто ломанные доспехи – в шипах, мятых пластинах и изорванных тканях, мечник отошел от Артеуса. Рядом с ним возвышался воткнутый в землю странный, широкий, тяжелый меч. Высотой почти в два метра, он обладал рукоятью в тридцать сантиметров, а ширина клинка была такова, что его легко можно было бы использовать, как корабельное весло.
По центру шла вязь золотых рун. Они слегка светились в ночной мгле.
Дрожала цепь.
Цепь, связывавшая яблоко меча и правый наплечник Ворона. Левая рука была обнажена, а вот правая, куда более крупная и мощная, нежели левая, облаченная в полную латную перчатку, походила скорее на когтистую лапу какого-то зверя.
Именно на них – стальных когтях, увенчавших пальцы, остались следы крови Артеуса.
– Где Лэтэя? — спросил Хаджар.
— Прошу меня простить, мастер, – воин произнес это с издевкой. – но мы еще даже не представились друг другу. Меня зовут Элегор Горенед, я седьмой ученик нашего Мастера. Он передает тебе привет и просит одуматься, пока еще не поздно.
В свете луны, вынырнувшей из-за темных туч, Хаджар с удивлением обнаружил, что ему не показалось и кожа фанатика действительно серая, как гранит, а волосы даже не седые, а серебренные.
— Где Лэтэя? — повторил свой вопрос Хаджар.
– Лэтэя? — задумался Элегор. – А, ты про ту златовласую? Не знаю, если честно. Наш доносчик сказал, что она должна быть в твоем дилижансе, но, когда он подмешивал тебе яд, её уже не было.
Шпионы… разумеется… как еще орден фанатиков мог существовать все эти годы, если бы не развитая сеть шпионов по всем Чужим Землям. И, разумеется, один из таких смог проникнуть и к ним в отряд.
Хаджар все гадал, когда же те нанесут удар, но не предполагал, что орден выберет столь незначительный момент, который с ними даже и связан не был.
Или был?
Или Лецкет что-то не договорил.
Проклятые торговцы…
– Мне уже успели все уши прожужжать, что ты не согласишься присоединиться к нашей священной миссии, — Элегор вытащил меч из земли и опустил себе на плечо.
– И не станешь частью Парад Демонов, так что не стану повторять предложение. И просто убью тебя.
Он был быстр. А для того, кто носил тяжелый доспех и владел не менее тяжелым и широким мечом – невероятно быстр.
Хаджар едва успел подставить Синий Клинок под удар вражеского клинка. Красные глаза Элегора, нависшего над, в прямом смысле – вбитом в землю Хаджаре, вокруг ног которого образовалась воронка шириной в несколько метров, смеялись.
Горенед нисколько не воспринимал всерьез происходящее.
– И это все?! – смеялся он. – И как же ты убил Кафема, если даже удар выдержать не можешь?!
Хаджар почувствовал, как дрожат его ноги, едва выдерживая вес и силу удара. Он чувствовал, что Горенед обладал силой Небесного Императора начальной стадии, но его мистерии меча и терна… они были так плотны, как Хаджар прежде еще не встречал.
Разжигая энергию в ядре и призывая собственную терну, Хаджар всем весом отбросил противника в сторону и… отлетел на несколько метров назад, когда вражеский клинок рассек его одежды и оставил на груди глубокий, кровоточащий порез.
– Техника воплощения духа, если что, – Элегор отряхнул кровь со своих когтей. – видишь ли, учеником Мастера может стать лишь обоерукий мечник, а мне не очень повезло в этом плане, так что пришлось побродить по аномалиям в поисках того, что может мне помочь.
Хаджар еще никогда прежде не видел подобного.
Плащ Горенеда словно ожил. Он взмыл над головой воина, а затем сформировал огромный торс закованного в тяжелую броню воина. Шлем этого призрака больше походил на навершие боевой палицы, а в своей правой руке тот держал меч еще более невероятный, чем у самого Элегора.
Метра три длиной и почти тридцать – шириной.
Именно этот клинок, а не тот, что держал сам Горенед, оставил на груди Хаджара рану.