Сдаюсь, любовь!
Шрифт:
– Чёрт возьми!
– Он поворачивается ко мне, откидывается назад и крепко сжимает перила руками. Когда Тео поднимает голову, его глаза полны слёз, всё лицо мокрое. Он выглядит ужасно. О, мой бог. Он смотрит на меня в течение нескольких секунд, прежде чем, наконец, спрашивает.
– Ты это серьёзно сейчас? Ты действительно думаешь, что я такой?
– Его лицо искажено гримасой гнева. Тело дрожит, когда он так сжимает перила, что костяшки пальцев становятся белыми. Я никогда не видела его таким. Обычно, он всегда такой непреклонный, такой невозмутимый.
Такое ощущение, что меня сжигают заживо, и он горит вместе со мной. Моя боль не должна быть его болью. Я не хочу этого.
–
Он впивается в меня взглядом, его глаза расширяются.
– Чёрт, Лилли, даже не смей, мать твою, извиняться.
– Его голос резкий, гнев и боль в нём смешиваются с яростью. Даже отсюда я чувствую напряжение, исходящее от него.
– Это не твоя вина. Я просто... это тяжело.
– Тяжело? Охренительное преуменьшение.
– Тео, - шепчу я. Я не могу подобрать слова, чтобы сказать ему. У меня их в действительности и нет, поэтому стою там онемевшая, чувствуя себя жалкой и слабой. Чёрт, я просто не могу сбросить на него такую бомбу и ничего не сказать. Я качаю головой, а в горле образуется комок. Он мне нужен. Чувствую, что распадаюсь на части, и он тоже. Сжимая кулаки изо всех сил, впиваюсь ногтями в ладони и стараюсь сосредоточиться на боли, чтобы взять себя в руки. Сейчас я не имею права расклеиться.
Как всегда, он тот, кто помогает мне прийти в себя. Прежде чем я успеваю что-либо сделать, он быстро сокращает расстояние между нами и притягивает меня в свои объятия. Тео сжимает меня так крепко, что я едва могу дышать.
– Не извиняйся. Не за это. Не за поступки этого монстра, - шепчет он. Чувствую его тёплое дыхание в волосах. Я обнимаю его большое тело, пытаясь раствориться в нём. Его тело дрожит. Если это от того, что он пытается взвалить на свои плечи мою боль, пытаясь ослабить это бремя для меня, тогда я не хочу этого.
Проходит какое-то время, прежде чем он ослабляет объятия.
– Как ты?
– Его руки мягко скользят по моим волосам, по лицу, по шее. Тео смотрит на меня, как будто я могу в любой момент слететь с катушек.
– Я в порядке, - хрипло говорю я. Мои эмоции выходят из-под контроля. Я даже не знаю, что чувствую. Просто... высосана до дна.
Между нами повисает долгое молчание, пока он изучает моё лицо. Я почти слышу, как крутятся колёсики в его голове, и с его губ срываются вопросы.
– Что с ним случилось?
– спрашивает он едва слышным шёпотом. Я хочу сказать ему правду, но я не могу. Я просто... не могу.
– Я не знаю. Мы сбежали той ночью, когда Гарри узнал обо всём.
– Это правда, частично.
– Как только он узнал, что делает Шейн, он собрал наши вещи, и мы ушли из дома.
– Это верно, отчасти.
– Он ничего не знал?
– спрашивает Тео.
Я встречаюсь с ним взглядом и качаю головой. Кажется, сейчас он немного пришёл в себя. Он снова превратился в того невозмутимого мужчину, которого я знаю. Почти. В его броне появилось несколько трещин, и я чувствую, что ему может понадобиться какое-то время, чтобы пережить это. Если и есть одна вещь, которую я точно знаю о Тео, это то, что я его слабость, и я просто сбила его с ног этой историей. Чувствую себя ужасно, я никогда не хотела, чтобы ему пришлось взвалить на себя эту ношу. Моя жизнь управляется моим прошлым, моими секретами, но я не хочу, чтобы было так. Я хочу впустить Тео в свою жизнь во всех отношениях. Мне придётся обнажить перед ним самые уродливые шрамы и надеяться, что он всё ещё любит меня, несмотря на существование моей некрасивой версии. Я больше не защищаю себя. Не могу продолжать бегать от него и уворачиваться от тяжёлого разговора, опасаясь, что причиню ему боль.
Я хочу иметь возможность рассказать ему абсолютно всё, но не могу, ещё нет, а может быть никогда. Я рассказала всё, что ему нужно знать, и многое другое. Он знает всё обо мне, ему не нужно знать о другом.
– Он постоянно избивал Гарри, пока тот не терял сознание. В ночь, когда мы сбежали, всё было как всегда. Шейн очень сильно избил его.
– Я кусаю внутреннюю сторону щеки, пытаясь сосредоточиться на Тео, а не на ужасных воспоминаниях.
– Но Гарри очнулся. Он узнал, что происходит, и той же ночью мы ушли из дома.
– Я опускаю детали, чтобы избежать лишних вопросов.
– Он сказал, что нам нужно изменить наши имена, чтобы власти не смогли нас отследить. У него были поддельные бумаги, так что он стал моим законным опекуном.
– Маленькая улыбка растягивает мои губы.
– Поэтому когда я говорю, что Гарри спас меня, я имею в виду буквально, во всех отношениях.
Тео опускает голову, поэтому я не вижу его глаз.
– Чёрт возьми, Лилли. Я имею в виду, я знал, что с тобой что-то произошло, но такое... Я предполагал, что у тебя была мать-алкоголичка, может быть, несколько дерьмовых парней. Но как ты смогла пережить нечто подобное?
– Его глаза пристально смотрят на меня, в них светится такое обожание и восхищение, которого я никогда не видела раньше, даже от него.
Я пожимаю плечами.
– Или ты позволяешь прошлому руководить тобой, или ты преодолеваешь это. Если ты идёшь по первому пути, то это дерьмо съедает тебя заживо. И я на какое-то время позволила этому случиться. Я могла не добраться до того, где нахожусь этим вечером. Для этого понадобилось восемь лет... и ты.
Он хмурится.
– Я?
Я улыбаюсь и киваю.
– Ты заставляешь меня испытывать чувства, Тео, а ведь на протяжении долгого времени я не позволяла себе чувствовать ничего: ни хорошего, ни плохого. Я просто хотела оцепенеть. Ты пугаешь меня, но в то же время заставляешь меня испытывать острые ощущения.
– Он молчит. Его губы сжимаются, глаза смотрят вдаль, исследуя панораму Лондона, простирающуюся вокруг нас.
– Я... мне нужно, чтобы ты сказал что-нибудь, - запинаюсь я.
– Мне нужно знать, меняет ли это что-нибудь или нет, - говорю я, едва дыша. К чёртовой матери всю эту осторожность, карты брошены на стол, и моё сердце тоже лежит там. Я на сто процентов уверена в себе, в нас. Если он сейчас сбежит, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь оправиться от этого. У меня мало оснований, чтобы просто доверять ему. Мне нужно услышать, как он произносит слова.
Наконец, Тео смотрит прямо мне в глаза. Его взгляд настолько интенсивный, что я делаю над собой усилие, стараясь не отвести глаза.
– Я же уже говорил, ты не могла сказать ничего такого, что изменило бы мои чувства к тебе, Лилли.
– Он мягко касается моей щеки.
– Я просто злюсь. Злюсь на то, через что тебе пришлось пройти. Мысль о том, что кто-то причинил тебе боль, убивает меня. Мысль о том, что кто-то... сделал такое с тобой...
– его голос осекается, выражение лица становится мучительным, - ...всего лишь в тринадцать лет... это определённо делает из меня потенциального убийцу. Ты никогда не должна была испытать такое.
– Он заправляет за уши пряди моих волос и касается губ в мимолётном поцелуе.
– Я бы убил любого, кто причинил бы тебе боль, Сладкая.