Сделать все возможное

Грей Р. С.

На вкус он как грешное удовольствие, которое, несомненно, станет горьким, когда я снова останусь одна. Мы враги. Противники. И все же, когда Лукас держит меня за талию своими большими руками и двигает своими бедрами вместе с моими, я чувствую, что мы работаем вместе, чтобы что-то построить. Взаимно гарантированное уничтожение.

— Я звонила им три раза.

Я слышу голос Мэрайи, но он кажется слишком далеким, по меньшей мере, мили до нас.

— Правда? Пойду, их поищу.

Теперь это доктор Маккормик. Он сворачивает за угол, в коридор, который мы используем как испытательный центр нашего нового оружия, и Лукас так быстро отскакивает назад, что

у меня нет времени, даже встать на ноги. Я падаю на плитку и растекаюсь в луже желания и бесполезных конечностей.

— Дэйзи? Почему ты на полу? Мэрайя звонила тебе.

— Она потеряла пуговицу, — Лукас предлагает безумное объяснение.

Мой рот открыт. Губы красные и опухшие. И совершенно определенно не способны говорить.

Доктор Маккормик, как ни странно, не задает нам вопросов. Он слишком занят пациентами, чтобы задумываться о том, откуда я точно знаю количество пуговиц на своем халате, и почему мои волосы торчат в разные стороны.

— Ладно, найдёшь её позже. Вас ждут пациенты.

Он поворачивается и покидает нас, а я смотрю на Лукаса, ожидая, увидеть на его лице «я так доволен собой» ухмылку.

Вместо этого, я вижу омут его темно-карих глаз, которые пылают огнём.

Он также громко и тяжело дышит, как и я, его брови сдвинуты вместе, как будто он сердится. Губы сжаты в плоскую линию, как будто он в замешательстве, и затем я понимаю, что целовала эти губы.

О, боже мой!

Я поцеловала Лукаса Тэтчера.

Земля что, только что содрогнулась?

Он наклоняется, чтобы помочь мне подняться, и я жалею, что не подумала быстрее и не сделала это сама. Я не готова к тому, чтобы он прикасался ко мне, не тогда, когда я все еще напряжена, как пружина под давлением. Он продолжает держать меня за бицепс, пока я не успокаиваюсь. Я смотрю на его мускулистые руки, изучая, как крепко они меня сжимают. Это так возбуждает.

Он осторожно стряхивает пыль с моего халата и отходит. Он выглядит так же, как десять минут назад. Доктор Тэтчер. Уверенный. Красивый. Устрашающий. Я? Я жалкое подобие человека, который ели стоит на дрожащих ногах.

— На твой предыдущий вопрос: да.

— Что? — спрашиваю я хриплым голосом.

— Я единственный, — говорит он, прежде чем уйти.

Глава 11

С тех пор, как произошел наш маленький инцидент в коридоре, у меня появилось то, что мы в медицинской сфере называем «навязчивыми мыслями» с участием Лукаса. Их так называют потому, что они нежелательны, как правило, неуместного характера и их совершенно невозможно подавить. Особенно огорчает тот факт, что мои мысли о Лукасе, потому что, кроме одного сна, вызванного Найквилом (средство от простуды, принимаемое перед сном), который у меня был в одиннадцатом классе, я могу честно сказать, что никогда не думала о Лукасе таким образом.

Я ем свой обед, запертая в обувной коробке, под названием кабинет, пока на скорую руку отправляю резюме Лукаса в высококлассные больницы Аляски. После того, как я в пятый раз нажимаю «отправить», мой желудок начинает переваривать сэндвич с индейкой, а я начинаю переваривать мотивы поцелуя Лукаса. Я знаю, что он пытается залезть мне в голову. И ему это удается, наш детский шахматный матч превратился в игру по захвату флага категории «для взрослых», только вместо флагов, наше нижнее бельё. Я серьезно подумываю о том, чтобы пойти в коммандос (отряд специального назначения, сформированный для проведения десантных и разведывательно-диверсионных операций) на несколько недель, но

не думаю, что это притупит мои навязчивые мысли.

Лукас, невинно наполняющий водой кружку, превращается в Лукаса, который поворачивается ко мне и обрызгивает водой перед моего белого халата.

Лукас, который вежливо наклоняется, чтобы поднять мою упавшую ручку, превращается в Лукаса, который становится на четвереньки и умоляет меня.

Медицинские разговоры превращаются в грязные разговоры. А стетоскопы и тонометры становятся секс-игрушками.

Во вторник, к закрытию клиники, я хочу сдаться и признать поражение. Я прожила двадцать восемь лет, даже не взглянув с этой точки зрения на придурка, которого я называла «Лукас-Слизь», и вдруг он, зацепил меня. Мне нужно пойти домой и изгнать демона, которого он во мне пробудил. Мне необходимо найти на Amazon какого-нибудь экстрасенса и провести древний ритуал очищения под полной луной, в центре города. Мне нужно загуглить, как стереть несколько часов из памяти, чтобы я могла вернуться к тому моменту, когда я была ДП (до поцелуя).

Я рассыпаюсь на части и хочу сбежать, но перед уходом мне все еще нужно поговорить с доктором Маккормиком. У меня есть план, как наладить взаимодействие с обществом (Этап №2), который поразит его. Я планировала поговорить с ним наедине, ближе к концу рабочего дня, потому что я трусиха.

Без двух минут шесть я открываю дверь своего кабинета и смотрю налево, чтобы убедится, что Лукас уже ушёл. Дверь его кабинета закрыта, но это все равно не успокаивает мои нервы. На цыпочках я выхожу в коридор, осторожно обходя место, где произошел инцидент, а затем стучу в дверь доктора Маккормика. Он что-то печатает на своём древнем компьютере, приветствует меня своей усатой улыбкой и машет рукой.

— Решила зайти перед уходом?

— На секундочку.

Я улыбаюсь и поднимаю пакет с печеньем.

— Хотела занести вам это.

Его глаза загораются от идеального сочетания корицы и сахара.

— Ещё печеньки?

— По маминому рецепту, — злорадствую я. — Я сказала ей, что мне нужно умаслить вас, а она ответила, что знает рецепт.

Клянусь, он краснеет.

— Есть причина, по которой эта женщина собирала больше всего средств при продаже выпечки в Гамильтоне, пока ты училась в школе. Я думаю, что купил все чертовы рогалики, которые она, когда-либо пекла.

Да. Я помню это.

Как только пакет находится в пределах досягаемости, он разрывает его, и я использую эту возможность, чтобы озвучить хорошо отрепетированную речь.

— Итак, я думала о том, что вы сказали на прошлой неделе о взаимодействии с обществом, и взяла на себя инициативу, забронировав одну из палаток на ярмарке, в честь основания Гамильтона, которая произойдет в следующую субботу. Она будет проходить на территории школы. Мы можем бесплатно измерять артериальное давление, а также вес и рост, и делать недорогие прививки от гриппа и тому подобное.

Он откидывается на спинку кресла, она настолько изношена, что боюсь, будет прогибаться под тяжестью его веса, пока не окажется на земле. Каким-то образом он останавливается прежде, чем она успевает занять горизонтальное положение. Он указывает на меня недоеденным печеньем и кивает.

— Это просто фантастика. Наша клиника не спонсировала ярмарку уже много лет. Это как раз то, что я ждал от вас.

Я сияю, но доктор Маккормик портит момент.

— Вы оба пойдете.

— Ох! — я неистово качаю головой. — В этом нет необходимости. Ярмарка не такая уж и большая. Я более чем способна сама справиться.