Сделать все возможное
Шрифт:
Лукас закатывает рукава своего белого халата, как будто собирается сам открыть капот машины доктора Маккормика.
— Обычное или синтетическое?
«Еще в задницу поцелуй!»
— Я скажу то, что действительно хочу видеть от вас двоих: что бы вы проявили теплоту и уважение к вашим соседям. Видите ли, я горжусь тем, что веду практику, которая взаимодействует с обществом. Слишком часто врачи так увлекаются заработком, что забывают о том, зачем они вообще пошли в медицину: чтобы помогать людям. Скажите, кто-нибудь из вас помнит четвертую строчку Клятвы Гиппократа?
Лукас и я нервно смотрим друг на друга, прежде чем кивнуть.
— Я не ожидал этого от вас, но для меня это имеет особое значение, поэтому я повесил её прямо здесь, — он указывает на рамку, которая весит на стене позади него. — Я буду помнить, что есть искусство и в медицине, и в науке, и что теплота, сочувствие и понимание могут перевесить нож хирурга или лекарство химика, — говорит он.
Я почтительно киваю.
— Это моя любимая часть.
Лукас смотрит в мою сторону, и я чувствую, как он испускает волны презрения на меня.
— Вы, дети, только что окончили ординатуру, и я уверен в том, что вы думаете, что знаете, как быть семейным врачом, но будьте уверены, что вам еще многому нужно научиться. В таком маленьком городке, как этот, на ваших глазах проходят поколения. Из этого скромного офиса я наблюдал, как дети растут и начинают воспитывать своих собственных детей. Я был со стариками, когда они умирали. Я пытаюсь донести до вас то, что вы станете для этих людей больше, чем просто врачами, вы станете частью их семей. Как думаете, справитесь с такой ответственностью?
Во время его речи, я так наклонилась вперед, что чуть не упала со стула, когда кивнула.
— Да, — Лукас и я говорим в унисон.
— Хорошо. Тогда следующие несколько месяцев я буду вас испытывать. Я хочу видеть страсть, когда буду отдавать вам своих самых трудных пациентов. Я хочу видеть от вас внедрения новшеств, видеть, что вы не просто совершаете какие-то телодвижения, как это делают многие врачи в эти дни. Удивите меня! Я хочу, чтобы вы стали лучшими!
Энергия, излучаемая мной и Лукасом, ощутима. Мы Титаны, а доктор Маккормик - Дензел. (прим. переводчика: из фильма «Вспоминая титанов» 2000 года. История чернокожего тренера, которого играет Дензел Вашингтон, и его команды по американскому футболу, которые столкнулись с проблемой расовой дискриминации). Я хочу стучать шлемом об стену раздевалки и кричать «ура».
— Я не подведу вас, сэр, — говорит Лукас и встает.
Я вскакиваю на ноги и подхожу к столу с протянутой рукой.
— Всю мою жизнь я шла к этому моменту.
Доктор Маккормик улыбается каждому из нас и сообщает, что мы можем приступать к дневным встречам. Раньше между нами была напряженность, но доктор Маккормик только что поднял ее до беспрецедентного уровня. Он выстрелил из стартового пистолета, и мы выбегаем из его кабинета, толкая друг друга, проходя по длинному коридору.
— Ты опозоришься, если останешься, — насмехаюсь я.
Мы находимся в нескольких шагах от наших кабинетов, и я собираюсь забежать внутрь, когда он поворачивается и прислоняет меня к стене. Я не съеживаюсь; я прижимаюсь прямо к нему, поднимая голову вверх, чтобы посмотреть в его уродливые глаза, цвета грецкого ореха.
Он протягивает руку и теребит нашивку на моем белом халате.
— Когда через несколько недель ты соберешь свои вещи, я позволю оставить тебе этот халат, чтобы ты могла вспоминать о том, что могло бы случиться.
Думаю, он чувствует, как мое сердце бешено колотится. Я в ярости. Но у меня нет достаточно хорошего ответа, поэтому я иду в наступление.
— Ты слышал его? Он не ищет приятеля по гольфу, он ищет теплоту, — я прикасаюсь к его лицу бархатной тыльной стороной ладони. — А что может быть теплее, чем женское прикосновение?
Помимо подергивания щекой, он равнодушен.
— Это действительно была твоя любимая часть клятвы?
— Если это любимая часть доктора Маккормика, то и моя тоже, — говорю я с невинной улыбкой.
Он прищуривает глаза.
— Не знал, что ты теперь марионетка. Если я ткну в тебя пальцем, ты выполнишь мою просьбу?
Мэрайя вежливо кашляет в конце коридора, и мы внезапно осознаем, что уже не одни.
— Простите, что прерываю, сэр... мэм, доктор Белл, но Миссис Харрис ждёт вас в третьей палате.
Я улыбаюсь и прохожу под рукой Лукаса, как будто на этом мы закончили, но мы далеки от этого. Я прохожу мимо Мэрайи, благодарю её за карту и ухожу от перестрелки, прежде чем шальной выстрел поймает меня на выходе. Как только я поворачиваю за угол, моя уверенная улыбка спадает.
Пришло время начать этап №3: «Вытеснение Лукаса».
В шесть вечера я встаю из-за стола и начинаю собираться домой. Оставшиеся к тому времени пончики быстро расхватывают, и Джина вручает мне фруктовую композицию, от которой с большим успехом, будь мы в мультфильме, могли исходить видимые волны вони.
— Вы можете забрать это домой? Она привлекает мух.
Я натягиваю улыбку и киваю, двигаясь к входной двери с фруктовой катастрофой в руках. Я припарковала свой велосипед у «Кофейни Гамильтона», и он все еще там, а его веселая, зеленая окраска как будто насмехается надо мной.
— Отличная работа, доктор Тэтчер! — говорит Джина позади меня.
— Превосходный первый день! — присоединяется Кейси.
На прощание они похлопывают его по спине, и если я сейчас повернусь, то меня стошнит.
Я выхожу через парадную дверь клиники, и Лукас следует за мной. На секунду мне кажется, что он что-то замышляет, но потом я вспоминаю, что он живет через дорогу. Как удобно.
Я ускоряю шаг, чтобы увеличить расстояние между нами. Улица с двусторонним движением узкая, а мой велосипед так близко - я чувствую вкус свободы.