Сделай одолжение… сдохни!
Шрифт:
– В конце концов я могу пойти и поговорить с ним.
– Вот именно.
Пиннер поставил себе на колени сумку, раскрыл ее, достал оттуда большой пакет и сказал с добродушной усмешкой:
– Моя супруга почему-то считает, что когда я еду куда-нибудь, то забываю поесть. Могу ли я предложить вам сандвич, мистер Девери?
Я собирался отказаться, но, увидев белый хлеб, куски курицы, ломтики корнишонов, смог только выговорить:
– По правде говоря… благодарю вас, мистер Пиннер.
– Так получилось, что я перекусил перед
Последний раз я ел накануне вечером… Пока я расправлялся с четырьмя сандвичами, автобус подъехал к Уикстиду. Городок действительно казался симпатичным. Главная улица шла вдоль берега Тихого океана. Повсюду росли пальмы и цветущие олеандры. Прохожие имели весьма достойный вид. В конце улицы находился огромный супермаркет со светящейся неоновой вывеской над входом.
Автобус остановился.
– Это и есть мой магазин, – сообщил Пиннер, поднимаясь с места. – Автошкола Берта Райдера – вон за теми домами. Можете сказать ему, что вы – один из моих друзей, мистер Девери.
Мы вышли из автобуса вместе с пятью другими пассажирами.
– Спасибо, мистер Пиннер, – сказал я. – Очень признателен вам за все, особенно за сандвичи.
– Вы просто выручили меня с ними, – рассмеялся он. – Здесь, на автовокзале, есть туалет: может быть, вы захотите немного почистить перышки. Желаю удачи.
Совет был как нельзя более кстати. Я зашел в туалет, умылся, побрился и достал из обшарпанного чемодана свою единственную чистую рубашку. Внимательное изучение собственного отражения в зеркале показало мне, что пять лет, проведенных в тюрьме, известной своим суровым режимом, не прошли для меня бесследно. В черных волосах появились серебристые блестки, похудевшее лицо приобрело неестественную бледность. Хотя со дня моего освобождения прошло уже десять месяцев, физиономия выдавала во мне бывшего заключенного.
Бросив десятицентовую монетку в автомат для чистки обуви, я решил, что больше уже ничего не смогу сделать для придания себе более достойного облика, и потому отправился на поиски автошколы Райдера. Как и говорил Пиннер, она находилась в сотне метров от автобусной станции; это было приземистое здание, выкрашенное в белый и желтый цвета, с большой вывеской на крыше. Дверь была приоткрыта, и я вошел.
В большой комнате сидела совсем молоденькая девушка, которую можно было принять за школьницу; у нее были короткие косички и красивая круглая мордашка ребенка, которого пока еще не коснулись превратности судьбы. Она подняла руки от пишущей машинки и улыбнулась мне.
– Мистер Райдер у себя? – спросил я.
– Это там, – ответила она, показывая на одну из дверей. – Вы можете войти, он не занят.
Я поставил чемодан на пол.
– Можно я оставлю его здесь?
– Конечно, я послежу за ним, – пообещала девушка и еще раз улыбнулась.
Я постучал, распахнул дверь и попал в небольшой кабинет. За письменным столом сидел человек, немного похожий на президента Гарри Трумэна. На вид ему лет семьдесят пять, он был лыс и носил очки. Поднявшись из-за стола, человек приветливо улыбнулся мне:
– Входите, входите. Меня зовут Берт Райдер.
– Кейт Девери.
– Присаживайтесь, мистер Девери. Чем могу быть вам полезен?
Я сел на стул и сжал ладони между колен.
– Я познакомился в автобусе с Джо Пиннером, – сказал я. – Он подумал, что я смогу помочь вам, а вы – мне. Ведь вы ищете инструктора для вашей автошколы, не правда ли, мистер Райдер?
Он вынул из кармана пачку «Кэмел», закурил и подвинул ко мне сигареты и зажигалку. Все это время я чувствовал на себе его изучающий взгляд. Мне было наплевать на это. Я уже привык к такому наблюдению со стороны различных боссов.
– Так вы говорите, Джо Пиннер? Добрый малый, который всегда заботится о ближних. У вас есть опыт подобной работы, мистер Девери?
– Нет, но я хорошо вожу машину. У меня есть права и достаточно терпения. По словам Пиннера, это все, что в данном случае требуется.
Райдер рассмеялся:
– В общем-то, он прав. – Он протянул ко мне свою загорелую руку с набухшими венами. – Я могу взглянуть на ваши права?
Я вынул документ из бумажника и протянул ему. Он внимательно изучил его.
– Вы из Нью-Йорка? Далековато отсюда.
– Я не из Нью-Йорка. Просто работал там, вот и все.
– Судя по вашим правам, вы уже пять лет не водили машину, мистер Девери…
– Да. У меня просто не было средств на покупку автомобиля.
Он понимающе кивнул.
– Вам тридцать восемь лет. Прекрасный возраст. Хотел бы я, чтобы мне было столько же. – Он протянул мне права. – Какая у вас раньше была машина, мистер Девери?
– «Тандерберд».
– Отличный автомобиль. Вы знаете, мистер Девери, – сказал Райдер, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу, – мне кажется, что вы достойны лучшего места, чем это. Я достаточно повидал на своем веку и думаю, что неплохо разбираюсь в людях. Могу я узнать, что вы делали все эти годы?
– Всего понемногу, – ответил я, пожимая плечами. – Можно сказать, что я берусь за любую работу. Вчера я мыл посуду, а неделю назад – автомобили.
Он снова кивнул.
– А не будет ли нескромным с моей стороны спросить, за что вы получили пять лет тюрьмы?
Я пожал плечами, отодвинул стул и поднялся, собираясь уходить.
– Простите, что заставил вас потратить на меня столько времени, мистер Райдер. Я не думал, что это так бросается в глаза.
– Погодите, мистер Девери, – медленно произнес Райдер, когда я уже подошел к двери. – Это вовсе не так уж заметно, но мой сын два года назад вышел из тюрьмы, и я помню, какое у него тогда было лицо. Он отсидел восемь лет за вооруженный грабеж.