Сделай одолжение… сдохни!
Шрифт:
Да, пора было сознаться самому себе, что Бесс снова оказалась сильнее. И, поскольку никакого другого способа вырвать у нее крупную сумму я не видел, нужно было собирать вещи и уезжать из этого гостеприимного дома. Я с тоской подумал о том, что меня ждет в будущем: жалкая работа ради куска хлеба. И тут я вспомнил Берта Райдера и его предложение. Почему бы и нет? Ведь шериф Мак-Куин сказал мне на прощанье: «Почему бы вам не остаться в Уикстиде? Берт по-прежнему хочет, чтобы вы стали его компаньоном». Я подумал о миссис Хансен, о Мэйзи, о многих других. Замечательный небольшой городок и славные люди. Почему бы, собственно, и нет?
Я рывком поднялся на ноги, полный новых надежд и веры в будущее. Ладно, пусть я никогда не стану миллионером, но мне вполне по силам обеспечить себе сносное существование в Уикстиде. Что в этом плохого? А Бесс может убираться куда подальше, прихватив с собой Росса! И все проблемы, которые только что так занимали меня: блеф – не блеф, любит – не любит, – вдруг показались мне ужасно смешными и ненужными.
Я с удивлением посмотрел на кольт, который продолжал держать в руке. Мне теперь представлялось совершенно невероятным, что я мог купить этот кольт, да еще всерьез замышлять убить Росса. Видимо, на меня нашло умопомрачение. Необходимо было срочно избавиться от этого ненужного оружия, бросив его в первую попавшуюся яму.
Теперь мне уже не терпелось отправиться в Уикстид. Но тут я вспомнил о миссис Броди. Мне не хотелось уезжать, ничего ей не объяснив. Я решил оставить записку, что моя жена внезапно заболела. Это объяснение должно было вполне ее удовлетворить.
Итак, решение было принято, и мне оставалось только собрать свои вещи. Через десять минут я был полностью готов к отъезду.
К записке, адресованной миссис Броди, я приложил двухнедельную плату за комнату. «Как только жена поправится, – писал я, – постараюсь сразу дать вам знать».
Сунув кольт в карман брюк, я взял чемодан и пишущую машинку и спустился по лестнице. Внизу я остановился.
Мне казалось, что никогда прежде я не чувствовал себя таким бодрым и целеустремленным. Сама мысль о том, что всего через пару часов я буду сидеть в кабинете Берта, потягивая виски и обсуждая с ним планы на будущее, приводила меня в состояние тихой радости.
Неожиданно я вспомнил о Россе, который продолжал прятаться за плотными красными шторами, и почувствовал прилив великодушия. Может быть, позвонить Бесс и объявить ей, что она победила? Я поставил чемодан и машинку на пол. А почему бы и нет? Разве, пожелав ей счастья в новой для нее роли миллионерши, я не докажу тем самым, что, несмотря ни на что, являюсь настоящим мужчиной?
Я подошел к телефону и набрал номер «Яблоневого сада». К своему громадному изумлению, я заметил, что вполголоса напеваю. Еще несколько минут, и я навсегда вычеркну из своей жизни этих двух ненормальных и отправлюсь в Уикстид. Я уже представил себе счастливое лицо миссис Хансен и радостную улыбку Берта.
В трубке раздался неуверенный голос Росса:
– Алло? Кто это?
– Девери. Мне надо поговорить с Бесс.
Возникла пауза, и наконец Росс объявил:
– Слишком поздно. Я покончил с ней, да и с вами тоже.
И он пронзительно рассмеялся. Услышав его слова и этот безумный смех, я почувствовал, как меня захлестнула волна ледяного холода.
– Что вы болтаете, Росс?
– Это вы меня вынудили, Девери! У меня не было другого способа выбраться из этого. Я хотел обратиться в полицию, но Бесс запретила мне это. И поскольку она не могла справиться с вами, я справился с ней самой. Лучше получить пятнадцать лет тюрьмы, чем пулю в живот. Я уже вызвал полицию. Они сейчас приедут и защитят меня от вас.
Я почувствовал, что ноги меня не держат.
– Росс, что вы такое говорите?
Он хихикнул. Было похоже, что он действительно слегка спятил.
– Я все хорошо обдумал. Если бы не она с ее проклятыми деньгами, вам бы не было смысла меня убивать. А тут как раз она возвращается домой и говорит мне, чтобы я убирался, что она не хочет больше оставаться со мной под одной крышей и что будет счастлива, если вы меня пристрелите. Я хотел позвонить в полицию, но она не позволила мне подойти к телефону. Тогда я взял в руки топор… это было ужасно… мозг брызнул в разные стороны… – Он всхлипнул. – Сейчас приедет полиция… А ведь я вас предупреждал, что устал от всего этого. Но вы… Это вы во всем виноваты…
Я повесил трубку.
Его изменившийся голос, истерический смех, бессвязная речь говорили о том, что это, увы, не комедия.
Прощайте, мои надежды и мечты!.. Стоя неподвижно, как каменное изваяние, с лицом, покрытым холодным потом, я с ужасом услышал вдали завывание полицейских сирен.
Нужно было сматывать удочки, и как можно быстрее! Схватив чемодан и пишущую машинку, я бросился на улицу и вскочил в «фольксваген». В эту секунду навстречу мне, словно пуля, промчался полицейский фургон.
Пока я ехал к автостраде, мной овладевала паника. Я знал, что Росс им выложит абсолютно все и они устроят облаву на меня. На одном из перекрестков загорелся красный свет, и я вынужден был остановиться. Мозг мой лихорадочно работал. Куда ехать? Конечно, не в Уикстид! Надо двигаться в северном направлении.
В этот момент красный свет сменился зеленым, но я не тронулся с места. Паника постепенно уступала место здравым расчетам.
Убийство Маршалла было совершено мной без единой ошибки. В этом я был уверен. Пусть Росс говорит, что ему вздумается, полиция не сможет ничего доказать. Если мне удастся сохранить хладнокровие и ничего не выболтать во время допросов, которым они меня, конечно, подвергнут, может быть, я и смогу выпутаться из этой истории, но только в том случае, если сейчас не обращусь в бегство.
В этот момент мимо меня на огромной скорости пролетела санитарная машина, за ней еще два полицейских автомобиля. У меня снова мурашки поползли по спине, но я постарался взять себя в руки и продолжал размышлять.
Итак, если после допросов в полиции меня сразу не упрячут за решетку, я смогу вернуться в Уикстид. Конечно, плохо, что все там узнают о моей судимости, но тут уж ничего не поделаешь. Что касается показаний Росса, то полиция, скорее всего, будет убеждена в моей виновности, но они не смогут ничего доказать, а я стану все отрицать. Решать дело будет суд присяжных, и тут я надеялся на то, что в Уикстиде все относились ко мне с симпатией и в то же время ненавидели миссис Маршалл. Они никогда не поверят в то, что это я убил Фрэнка. Скорее они свалят всю вину на Бесс и Росса.