Сделаю, что смогу 4
Шрифт:
Я с восхищением смотрел на врача и кивая головой поддакивал, – Конечно-конечно, никто и не сомневается, что вы поставите его на ноги. Просто он так ждал моего приезда, что как только меня увидит, так сразу и почувствует себя гораздо лучше. Какая, кстати, у него температура.
– Температура пока высокая, но мы быстренько её собьём – это вообще не проблема. Проходите. – Врач распахнул дверь палаты. – Олег Олегович, к вам посетители. – Всё ещё улыбаясь проговорил он, подходя к кровати.
А начальник филиала выглядел не
– Разрешите, – подвинул я не переставшего что-то говорить медика, и подошёл к больному. – Здравствуйте, Олег Олегович, как себя чувствуете?
– А, Александр Николаевич, – узнал меня Ольхов, хотя я его не помнил. – Вот видите, свалился в неподходящий момент.
– Ничего страшного, мы вас сейчас подлечим, – успокоил я его и взял за руку.
– Молодой человек, – обернулся я к доктору, хотя был он уже не совсем молодой, а скорее в полном расцвете лет, – Не могли бы вы попросить, чтобы нам принесли горячего чаю.
– Это мы запросто. Горячий чай, это наше всё! – И врач выскочил из палаты.
«Надо было вина у него попросить», – подумал я, но взглянув на стоящего рядом зама, решил, что правильно сделал, что не стал просить, а то ещё примут здесь за алкаша.
Прикрыв глаза, я постарался почувствовать состояние больного.
Начальник иркутского филиала был мужчиной в годах, а у пожилых воспаление лёгких всегда протекает тяжело, но я не позволю, болезни навести хоть какой-то ущерб организму этого ещё крепкого человека.
Искры из браслетов окутали мою руку и ладонь Ольхова. Он сначала лежал тихо, но по мере того, как болезнь стала отступать, Олег Олегович зашевелился и с изумлением уставился на меня. А я продолжал чистить его лёгкие. Постепенно они становились всё чище и даже возрастные изменения стали исчезать.
Когда в палату вошли: молодая сестра с подносом, на котором стояли стаканы с горячим чаем, и доктор, больной уже сидел на кровати.
– Олег Олегович, – тихо уговаривал я его, – вы ещё денёк полежите, чтобы уж так явно не показывать, что у вас всё хорошо. Пусть вам ещё разок снимок сделают, и потом уже можно говорить, что это была лёгкая простуда.
– Хорошо, Александр Николаевич. – Кивнул начальник филиала, – я ещё с главврачом переговорю, он мой старый друг, и думаю, проблем с выпиской не будет. Спасибо вам огромное. Иван, – обратился он к заму, – устрой гостя в нашем номере для приезжих. Пусть сегодня отдохнёт, а завтра я приеду и начнём работать.
– Господин Ольхов, – раздался удивлённый голос врача, – вам надо лежать! Сейчас сестра сделает вам укольчик, ложитесь и спите.
– Коллега, обратился я доктору, мне кажется, что поставленный диагноз не совсем корректен. – И повернувшись к мнимому больному, я подмигнул ему, и вновь обратился к доктору, – Олег Олегович просит пригласить к нему главврача, а мы пока с вами давайте пригубим замечательного чаю.
Врач растерянно посмотрел на сестру, – Наташенька, от моего имени попросите Леонида Владимировича, зайти сюда. Скажите, что с ним хочет поговорить Олег Олегович.
Сестра, изумлённо слушая наш разговор, поставила поднос на столик, и пятясь задом, вышла из палаты.
Чай был действительно хороший. В меру горячий и не сильно сладкий. Мы с врачом быстро его выпили, и я с Иваном Петровичем направился к выходу.
– Ну, вы теперь тут и сами управитесь, – взглянул я на порозовевшего «больного», – а мы поедем устраиваться.
– Да-да, Александр Николаевич, поезжайте. Спасибо вам ещё раз.
Мы с замом вышли из больницы и направились к машине.
– Да-а-а… – протянул Соловьёв, приходилось мне видеть лекарей, но таких… – и он покачал головой.
Офис филиала располагался в двухэтажном здании из красного кирпича. Над входом висела вывеска «Иркутский филиал московской компании «Главпромпрямздесьсбыт». И у меня впервые появилась мысль, – «А кто же это придумал такое несуразное название? Тут тебе и «Глав», и «пром», и «прям», и «здесь», да ещё и «сбыт»! Как такое вообще могло прийти в голову? Но сильно заморачиваться я не стал, а просто прошёл за Иваном Петровичем в здание.
Тут не было ковровых дорожек, но интерьер был вполне современный и красивый. Соловьёв провёл меня к номеру для гостей, где я бросил свою сумку, и потом мы с ним прошли по кабинетам здороваясь с сотрудниками. Замначальника всем рассказывал, что Ольхов, скорее всего завра уже выйдет на работу, благодаря стараниям московского гостя.
Я скромно улыбался, и делал вид, что совсем тут ни при чём, одновременно с этим внимательно осматривая сотрудников, стараясь понять, что за люди здесь работают.
Первое впечатление о коллективе складывалось не плохое, и только один человек показался мне немного странным. Но так как мы нигде долго в кабинетах не задерживались, я решил, что позже постараюсь в нём разобраться. После этого «обхода» мы с Иваном Петровичем прошли в небольшой буфет, продукты в который поставляла местная жительница, и отведали домашней кухни. Всё было довольно вкусно, но всё-таки моя зеленоглазка готовила лучше. И это была объективная оценка, а не мелкий подхалимаж с моей стороны.
После этого сравнения, мне так захотелось оказаться дома, что как только я оказался в номере, тут же набрал Горбункова.
– Семён Семёнович, – мой голос звучал заунывно и жалостливо.
– Отпуск не получишь, – тут же отозвался начальник.
«И что ему дался этот отпуск?» – подумал я, но решил, что пару дней выбью, чего бы это не стоило. И выбил-таки, сказав, что привезу для Валерия Смагина новые экспонаты в кунсткамеру. Так что ближайшие выходные я проведу дома!