Сделка - Игра фантазий (Часть 2)
Шрифт:
Да уж, Рик будет крайне недоволен.
– Делайте что хотите. Только оставайтесь здесь, - тихо пробубнил мужчина, резко захлопнув входную дверь.
Наконец-то разделавшись с прочно завязанными тесемками, Микелина сдернула со своих плеч ненавистное платье и, слово малый ребенок, растоптав его, в одном лишь нижнем белье заползла на широкую кровать. Машинально скинув с ног туфли, девушка зарылась лицом в мягкую подушку, мгновенно
Увы, столь блаженное спокойствие длилось недолго.
Ее любвеобильный босс не заставил себя долго ждать.
Почувствовав град нежных поцелуев на своем плече, Мике невольно заерзала, пытаясь побороть тотчас возникшее желание.
Боже, она так мечтала об этом всего лишь пару часов назад. До его уединения с этой взбалмошной американкой.
Горячие губы двинулись ниже. Блуждая по ее телу, словно по карте сокровищ, они проделали небольшой путь по линии позвоночника, задерживаясь в районе поясницы. Почувствовав жар кончика языка на своей коже, Мике не сдержала вырвавшийся наружу стон.
Не позволяя себе поддаться его чарам, она решительно сжала кулаки.
Она сильнее своего вожделения. Она может быть сильнее даже Моретти. Ей лишь нужно поверить в свои силы!
Между тем заметив, что музыка за зашторенными окнами перестала грохотать, Микелина вдохнула полной грудью, заставляя себя наконец-то предпринять решительные действия.
По-прежнему утопая лицом в подушке, она слегка отклонила голову в сторону и с оттенком неприкрытой желчи в своем хриплом голосе насмешливо произнесла:
– Что, неужели многоуважаемый синьор Моретти насытился своей несравненной "экс-подружкой" и захотел скрасить жалкое существование никчемной синьорины Горнели?
Однако, вспомнив о его непоколебимых принципах, она вдруг язвительно рассмеялась, с трудом продолжая свой сбивчивый монолог:
– О, нет. Вы же ненавидите эту фамилию, как и всех носящих ее людей. Для вас я всегда буду лишь синьориной Риччи. Долбаной синьориной Риччи, о которую вы так старательно вытираете свои дорогие ботинки.
Увы, Рикардо никак не отреагировал на ее гневную тираду.
Словно не слыша ее, пылкий любовник лишь усилил свои поцелуи.
Придавив
– Ш-ш-ш...
Мике вновь заерзала, мгновенно ощутив, как нечто достаточно твердое потерлось о ее мягкие ягодицы.
Вновь с силой сжав зубы, зеленоглазая бунтарка вздохнула, признавая свое поражение.
Боже, как же она ненавидела себя в этот момент. Ей следовало злиться на Моретти, проклинать его кобелиную сущность, но вместо этого она лишь таяла в его объятиях, словно шоколад на солнце.
Его нежные губы вновь заскользили по ее телу, играя с ней в своей мучительной манере. Зажав в зубах край подушки, Микелина тихо захныкала.
Ну почему, почему она не может отказать этому мужчине? Почему, даже несмотря на его предательство, все так же радостно принимает его страстные объятия? И дело здесь было вовсе не в соглашении между ними. Нет. Просто она полюбила его... А он ее нет.
Перевернувшись на спину, Микелина вонзилась ногтями в нависшую над ней спину, но, ощутив плотную материю сорочки, разочарованно зарычала. Ей нужно почувствовать его тепло. Нужно почувствовать его обнаженную плоть. Плоть, которая наконец-то утолит ее зверский голод.
По-прежнему не раскрывая глаз, Микелина блаженно утопала в его крепких объятиях. Да, он все так же оставался подлецом и ублюдком, но все же сейчас он был только ее мужчиной.
Услышав его шумное дыхание над своей головой, девушка не сдержала довольной улыбки.
Ей нужно было узнать, что она лучше Хант. Ей нужно было услышать из его уст это прямо сейчас. Нежно проведя пальцами по широким ладоням любовника, Микелина резко притянула их к своей полной груди. В отличие от Хант у нее она была настоящая.
Сильные пальцы тут же с жадностью сжали чашечки черного бюстгальтера, заставляя ее призывно выгнуть спину и заурчать от блаженства.
О да, она непременно выскажет этому сукину сыну все, что он нем думает. Она возненавидит его за столь гнусную измену. Проклянет на чем свет стоит. Но все это будет завтра. После...
Яркий свет зажегшейся на потолке лампы резко ослепил ее, заставив непроизвольно вскрикнуть, поспешно прикрывая ладонью глаза.