Сделка-only
Шрифт:
– Но тут же все иначе. И я…
– Тс-с-ссс, – касается моих губ пальцем, – так надо. Просто поверь. Сейчас такой шорох начнется, что тебе лучше быть подальше. Игнатовым не просто административка грозит, тут уголовное дело вырисовывается с опечатыванием фирмы и приостановкой деятельности. И я не хочу, чтобы ты даже случайно попала под раздачу. Поэтому вместе с мамой полетишь на три недельки отдохнуть заграницу.
– Но…
– Билеты я оплачу, как и пребывание там. Это не обсуждается. Ирине Николаевне всё объясним вместе. Уверен, у
Я – не попугай, но…
– Зя-тя?
– Угу, – совершенно спокойно кивает Витя, глядя в мои распахнутые до невозможности глаза. – Сегодня ты выходишь замуж.
– Шутишь?
Мелко киваю, кривя губы в улыбке.
Но сомнения вдоль позвоночника крадутся.
– Нет, не шучу. В семь вечера нас ждут на… – тянется к планшету, ведет пальцем по строчкам и зачитывает, – Английской набережной, двадцать восемь. У тебя же есть паспорт?
– Витя!
Хлопаю ладонью ему по груди. А он вместо того, чтобы зашипеть от боли, накрывает мою кисть своей, поднимает повыше и целует в самый центр.
– Не волнуйся. Мы всё успеем.
И прежде чем успеваю произнести еще хоть одно слово, запечатывает мой рот. Надежно. Надолго. Основательно и категорично.
А я что?
Я ничего.
Таю.
Наслаждаюсь надежными объятиями, нежными прикосновениями, жадными поцелуями и близостью мужчины, в котором хочется и получается растворяться.
– Поверь, Ве-ра, если бы можно было отложить роспись, я бы это сделал. Но не хочу рисковать. Моя фамилия послужит надежным буфером между тобой и Иваном, если тот решит отыграться и потянет тебя за собой ко дну. Наш брак юридически развяжет мне руки. Хотя, в любом случае я бы не позволил этому говнюку обижать свою женщину, – объясняет Арский, глядя прямо в глаза. – И нет, женюсь я на тебе не поэтому.
Качает головой.
– Ну, это понятно, – фыркаю, чуть отдышавшись. Хотя с четкой логикой спорить сложно. Одно дело – защищать любовницу, и совершенно иное – законную жену. – Тебе же от меня наследник нужен.
– Дурочка… моя, – тепло улыбается Виктор. – Неподражаемая.
А дальше…
Дальше начинается жуткая круговерть. И воскресный день откладывается в памяти лишь фрагментарно. Оттого слабо напоминает реальность.
Вначале мы едем ко мне домой. По электронке я отправляю в «Слайтон-строй» заявление на увольнение, заверяя его ЭЦП, а после набираю по скайпу маму. Знакомлю ее с будущим зятем и ухожу на кухню варить кофе, как просит Виктор.
Арский присоединяется ко мне через пятнадцать минут и ставит в известность, что Ирина Николаевна будет в Питере в понедельник после обеда. На этом – всё. Молчит, лишь подмигивает и со вселенским спокойствием пьет кофе. А я в отличие от него мысленно бегаю по потолку.
Ну как так-то?
Как так?!
Следующие часы – это тоже что-то с чем-то. Посещение салона. Примерка платьев, покупка обуви. Ювелирный. Кольца. Мой мандраж и растерянность.
И какое-то озарение, настигающее в кафе, где мы решаем пообедать.
А чего я, собственно, психую?
Что меня не устраивает? Пугает? Дестабилизирует?
А ничего!
Понимаю наконец.
Всё хорошо.
Арский рядом. Проблемы отодвинуты в сторону. Скоро поеду в отпуск, увижу мамочку. Буду скучать по мужу.
– Виктор Алексеевич, – морщу нос, балансируя на грани: пореветь или рассмеяться, и, пока не покидает смелость, выпаливаю, – скажи, а я тебе, правда, нравлюсь?
– Правда, – улыбается уголками губ.
– Честно-честно? – прищуриваюсь.
– Честно-честно.
– А если я тебе надоем, ты со мной…
– Вера Владимировна, перекрашивайся-ка ты назад в блондинку. А то с рыжим цветом реально поглупела, – выдает этот хам, заставляя мысленно ахнуть. И добавляет, совершенно обезоруживая. – Иначе я тебя новый договор заставлю подписать, где за пять лет ты обязуешься родить мне троих детей.
– Шутишь?
Смотрю в совершенно непроницаемое лицо будущего мужа.
– Нет, Ве-ра, пытаюсь всеми способами тебя убедить, что никуда ты от меня не денешься, – говорит без улыбки.
– А ты от меня?
– Даже не мечтай.
Выдыхаю.
Глава 37
– И что дальше? – уточняю, когда мы с Виктором выходим из дверей Дворца бракосочетания №1 города Санкт-Петербург.
Вдвоем. В воскресенье. В девятнадцать двадцать две.
– Брачная ночь, – подмигивает супруг.
Он вообще в последний час ведёт себя неестественно довольно. Улыбается, шутит, слишком мягко язвит, а еще постоянно держит меня за руку.
Хотя, нет. С последним всё-таки привираю.
Это я за него держусь. Потому что мне с ним надежно, не страшно, комфортно. И пусть идут лесом все, кто говорит, что за ручки держатся только малыши в детском саду.
Ложь, бред и провокация. А еще зависть.
Вот точно!
Им пи@дец, как завидно, что такого мужика рядом нет. Вот и шипят из-за углов, как дворовые кошки.
– Так вроде спать рано еще, – демонстративно вскидываю голову вверх, любуясь чистым небом любимого города. – Светло же.
– Окна зашторим, – фыркает Витя, подгребая меня к себе под бок и целуя в висок, – иначе по твоей логике, Ве-ра, я свою собственную жену в постели только к июлю дождусь. Когда белые ночи закончатся.
Утыкаюсь носом в широкую грудь и тихо хохочу, выпуская вместе со смехом всю усталость, напряжение и мандраж последних часов.
Всё-таки я – жуткая трусиха, которая смогла пройти этот непостижимо сложный день только благодаря своему несгибаемому… уже мужу, его стойкости, напористости, непробиваемости и бесконечной вере, что всё получится на отлично.