Сделка-only
Шрифт:
А еще по настоянию Виктора я уговариваю маму пройти полное обследование в хорошей клинике и решить вопрос с болями в ногах, которые периодически её донимают.
Та отказывается лишь первые несколько дней, но после сдается. И спустя полторы недели мы обе отмечаем, как заметно улучшается её состояние. Не только физическое, но и моральное. Как постепенно она все чаще и чаще составляет мне компанию в пеших ежедневных прогулках, порой нагуливая по десять-пятнадцать тысяч шагов. Как забывает про извечную привычку постоянно
Что удивительно, вопрос про Виктора и нашу скоропалительную свадьбу первой поднимает ни мама, а я сама. Будто тот только меня заботит, но никак не родительницу, переживающую за своё единственное любимое чадо.
А меня, да, заботит.
И еще как. Особенно потому, что мамуля ни разу не стремится дать наставительный совет, выпытать подробности или пожурить. Точно происходящее ее вполне устраивает и не выбивается из привычного русла.
– Мамуль, ты не считаешь, что я поторопилась и сделала глупость? – спрашиваю, когда мы, искупавшись в море, возвращаемся, чтобы занять лежаки и выпить по прохладному коктейлю.
– Главное, Верунь, что считаешь ты, а не я, – Ирина Николаевна почти минуту сверлит меня своим фирменным понимающим взглядом с легкой улыбкой на губах, а после добавляет. – А ты счастлива. Я же вижу.
– Вот так просто?
Вскидываю бровь.
– А к чему усложнять? – парирует она. – Важен не срок отношений, а сами отношения. Если ты чувствуешь Виктора не головой, а сердцем, так какая разница, год вы знакомы или месяц. Главное, что он – твой мужчина.
Прищуриваюсь.
– А папу ты быстро почувствовала? – не скрываю хитринки.
Ну интересно же.
– Дай-ка подумать, – родительница откидывается на шезлонге и, постукивая указательным пальцем по губам, делает вид, что размышляет. – Познакомились мы с Володей в конце ноября, а в новый год уже рассылали всем друзьям и родственникам приглашения на свадьбу в августе. Кстати, знаешь, какой самый частый вопрос задавали мне подружки?
– Нет. Какой?
– Не по залету ли я выхожу замуж.
– Реально? – прыскаю, убирая подальше стакан, чтобы не облиться. – А у них с математикой в школе всё нормально было? Ну… как бы сроки и всё такое…
Качаю головой.
– Не знаю, Верунь, – пожимает она плечом, тоже улыбаясь, – когда счастлив, на чужие глупости не обращаешь внимания. Пустое это. Вот и ты не обращай. В жизни сложностей и без того хватает.
– Не буду, – даю обещание. – И про сложности… ты права.
Говорю без задней мысли, думая, что мама на знает, в какой переплет я попала. Но ошибаюсь.
Оказывается, она очень даже в курсе проблем. Спасибо за это идиоту-Ванечке, который в поисках пропавшей меня. Ну да, телефон же я еще в пятницу отключила. Обзвонил всех, кого можно и нельзя. Не поленился и мамулю набрать, чтобы в порыве гнева вывалить на нее кучу претензий и угроз.
Поэтому
– А мне почему ничего не сказала? – скрещиваю руки на груди, надувая губы. – Вообще-то я – твоя дочь.
Теперь-то становится ясно, о чем сорок три минуты на кухне шла беседа, и почему мне никто и слова не сказал.
– Ты – дочь, а твой муж – мужчина, – пожимает родительница плечами. В отличие от меня она выглядит спокойной и вполне довольной жизнью, – поэтому не фырчи и позволь мальчику самому решить всё грамотно и красиво.
– Ты так подозрительно улыбаешься, – прищуриваюсь, – будто Витя собрался Игнатову рожу бить.
– Ну, бить – не бить, я не в курсе, – сверкает Орлова-старшая глазами, – а процесс он развернул знатный… Интернет Игнатовых и в хвост, и в гриву треплет. Никуда теперь этот навозный жук-Ванюша со своим папашкой не денется. За всё ответит. И впредь знать будет, как угрожать нашей семье.
Соглашаюсь. Вот уж кого не жалко, так это обоих зарвавшихся небожителей.
С этого дня за новостями из России мы с мамулей следим совместно.
А дело не стоит на стопе. Идет полным ходом, о чем рассказывает и Витя, и Денис, и пока еще работающий в «Слайтон-строй» Михайлов. Да и в новостях информация часто мелькает. Всё потому, что в «Балтстройинвест» удается вычислить крысу.
Некто Свирский, сметчик из «Гора-Строй», позже перешедший в фирму Арского, попадается в ловушку, созданную конкретно под него. Взятый с поличным, он долго не молчит, раскалывается, только бы оформить сделку со следствием и скостить себе срок. Не просто подтверждает участие в махинациях с договорами, а соловьем заливается, объясняя все схемы и нюансы, которые использовались им и его подельниками. Тех он сливает тоже с большой охотой.
А за два дня до возвращения в Россию мне звонит муж и просит не лететь в Питер.
– Игнатов сбежал, чем моментально подтвердил все обвинения, которые ему были предъявлены, – произносит Виктор, откидываясь на спинку кресла в рабочем кабинете, – Вер, я не хочу тобой рисковать. Сейчас объявлен план «Перехват». Силовики обещают управиться быстро… но ты сама понимаешь.
– И что мне делать? – хлопаю ресницами. – Идти в Посольство, подтверждать еврейские корни и оформлять израильское гражданство?
Шутки-шутками, но такая просьба меня дестабилизирует.
– Нет, ворчунья, всего лишь лететь вместе с мамой домой. А что плохого? Увидишь отца, навестишь бабулю, – перечисляет он с умным видом.
– Точно, – подхватываю и продолжаю следом, – а еще подружек и одноклассников. Может, даже в клуб схожу развеяться. Или в баньку с кем попариться.
– Ар-р-рская, – ого, как муж рычать умеет, – вернешься, я тебя так напарю… мало не покажется.
Фыркаю, но потом становлюсь серьезной.