Сделка
Шрифт:
— Не нужно так орать, мистер Коул, — ледяным тоном одернул его Сэйвил. — Мы не глухие и хорошо вас слышим.
Второй моей мыслью было: двадцать тысяч фунтов!
— Я не уступлю ни гроша из моих денег, — завопила Гарриет, — этому ублюдку из семьи колдуньи!
— Двадцать тысяч фунтов, — послышался спокойный голос Роджера, — это большие деньги. Надеюсь, они не затрагивают интересов поместья, мистер Миддлмен?
— Нет, милорд, — ответил тот. — Эта сумма выделена из тех денег, которые получил
Немало, как видно, пришлось заплатить бедняге за то, чтобы его дочь удостоилась чести называться ее светлостью.
— Вот потому-то они и не должны достаться его незаконному сыну! — проговорил мистер Коул уже на целый тон ниже.
Мистер Миддлмен наконец удостоил его взглядом поверх очков и довольно резко заметил:
— В завещании лорда Девейна ничего не сказано о незаконном происхождении этого мальчика, мистер Коул. Все слышали, он говорит о нем как о сыне мистера и миссис Сандерс.
— Не пытайтесь облапошить меня вашим крючкотворством! — снова крикнул Коул. Его физиономия угрожающе покраснела. — Может быть только одно объяснение невероятной щедрости Девейна. Этот мальчишка — его отродье!
— Отец совершенно прав! — взвизгнула Гарриет.
Я взирала на разыгравшуюся передо мной сцену с чувством спокойной отрешенности. Просто как зритель. У обоих представителей семейства Коул рты были широко раскрыты, лица — кирпичного цвета. Леди Реджина выглядела всего-навсего удивленной, она о чем-то говорила с Роджером, который широко улыбался. Я перевела взгляд на Сэйвила, и меня поразило выражение его всегда спокойного лица.
Он был взбешен.
— Довольно! — раздался его голос, словно мечом разрезавший гул, стоящий в комнате. — Прекратите, Коул! Наступила тишина. Лорд Сэйвил поднялся с кресла.
— Миссис Сандерс… — сказал он негромко, с угрожающим спокойствием, от которого даже у меня пошли мурашки по спине, — миссис Сандерс — гость в моем доме, и я не потерплю оскорблений в ее адрес.
Отец и дочь Коулы умолкли и больше не раскрывали ртов. Сэйвил повернулся к поверенному:
— Если я правильно вас понял, мистер Миддлмен, деньги, которые завещал Николасу Сандерсу мой кузен, являются его собственностью по закону и он вправе распоряжаться ими по своему усмотрению?
— Да, милорд, именно так.
Сэйвил снова обратился к Коулу:
— Вы слышали? Эти деньги из тех, которые вы по собственной воле отдали моему кузену в день и час его женитьбы на вашей дочери. Они больше не ваши, Коул. Давно не ваши. Со дня подписания брачного контракта.
Лицо Коула передернулось, но он не произнес ни слова.
— И еще, мистер Коул, — снова заговорил Сэйвил. — Я больше не желаю слышать в своем доме оскорбительных слов в адрес Николаса Сандерса. Вы поняли меня?
Видно
— Да, милорд, — угрюмо пробурчал он.
Поскольку события получили столь драматическое развитие, я решила, что сейчас наступил самый подходящий момент — чтобы огласить мое решение, окончательно принятое вчера ночью.
Я сказала, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно проще и небрежнее:
— Нет никакого смысла, леди и джентльмены, спорить по поводу двадцати тысяч фунтов лорда Девейна, потому что я не собираюсь принимать их.
— Что? — изумилась леди Реджина. — Вы с ума сошли, миссис Сандерс!
«Вполне возможно», — согласилась я с ней в душе.
— Что вы такое говорите? — Роджер Девейн в изумлении уставился на меня из-за спины стоящего Сэйвила.
Тот вздохнул и снова уселся.
— Она просто дурачит вас! — воскликнула Гарриет. — Пытается обвести вокруг пальца! Так я ей и поверила!
Ее отец с подозрением взглянул в мою сторону, но только что поставленный на место хозяином дома, смолчал и на этот раз.
— Не имею ни малейшего понятия, — твердо сказала я, — почему лорд Девейн решил сделать моему сыну такой королевский подарок. Я отказываюсь от него, чтобы не вынуждать окружающих делать из этого превратные выводы.
Я заметила, как леди Реджина отвела от меня удивленный взгляд, и поняла, что не одни Коулы пришли к этому превратному выводу. Тем не менее я решила высказаться до конца.
— Я вполне в состоянии обеспечить своего сына, — сообщила я, — а потому решительно отказываюсь принять великодушный дар лорда Девейна.
После этих слов все долго молчали. Первым заговорил Сэйвил. Он снова обратился к поверенному.
— Хочу еще кое-что уточнить, мистер Миддлмен, — сказал он. — Если не ошибаюсь, наследство оставлено не миссис Сандерс, так ли?
— Вы совершенно правы, милорд. Оно оставлено персонально мистеру Николасу Сандерсу.
Я уставилась на старого законника и с вызовом спросила:
— Хотите сказать, что я не имею права отказаться? Я мать Николаса.
За него ответил Сэйвил. Голос его звучал чуть иронично, к чему я уже немного привыкла:
— Именно это, уважаемая леди, и хочет сказать мистер Миддлмен.
Я резко повернулась к Сэйвилу, сидящему слева от меня:
— Но я не хочу этих денег!
Он слегка склонил голову и сказал так, чтобы его слова могла слышать только я:
— Они на обучение вашего сына, Гейл.
Я была так обозлена, что не обратила внимания на это интимное «Гейл».
— Деньги на его обучение буду копить я! А к чужим не притронусь!
— Если женщина не хочет денег, — прогудел мистер Коул, — зачем ее принуждать?