Сделка
Шрифт:
Вместо этого я направился к отелю "Моррисон", зашел через главный вестибюль. Ковры, высокие потолки, мраморная мозаика на полах, мебель темного дерева, растения в горшках встречали меня в вестибюле. Слева были лифты, но я сперва подошел к регистрационной стойке, оформленной мрамором и бронзой.
– Мне есть сообщения?
– спросил я помощника хозяина, рябого молодого человека по имени Уильямс. У него были аккуратно зализанные черные волосы и маленькие усики, которые подчеркивали его бессмысленно высокомерный вид.
– Да сколько угодно, -
Я сдвинул все записки в сторону Уильямса.
– Брось-ка мне вон те!
– сказал я. Его маленькие усики дернулись от негодования, но он выполнил мою просьбу.
– И записывай все звонки, приказал я.
– До тех пор, пока не придет кто-нибудь из моих людей. Это будут или моя секретарша, или мои сыщики.
Он записал их имена; по крайней мере, он был аккуратен. Потом Уильямс ухмыльнулся, глядя на меня.
– Надеюсь, вы знаете, что вас ждет гость?
– Гость?
– Да, - ответил он, удивленный тем, что я был удивлен. Привлекательная женщина. Она сказала, что она ваша приятельница, и я дал ей ключ.
Я все еще держал правую руку в кармане, вцепившись в свой браунинг. Левой рукой я нацелился на Уильямса, как пистолетом, почти дотронувшись до его носа. Он на мгновенье скосил глаза, пытаясь посмотреть на мой палец.
– Никогда не делай этого, - сказал я.
– Извините... Я принял такое решение...
– Никогда не пускай никого в мою комнату. Никогда не давай никому мои ключи.
– Она очень красивая женщина, мистер Геллер. Она сказала, что она ваш друг, очень близкий друг.
– Никогда не делай этого. Никогда не пускай никого в мою комнату! Никогда не давай никому моего ключа!
Я все еще указывал на него пальцем. Он сглотнул: ясно, что в горле у него пересохло.
– Уверяю вас, это больше не произойдет.
– Хорошо.
Я подошел к ближнему лифту. Я был не один. Кроме лифтера, одетого в красную униформу, там был еще карлик с усами в безвкусном желтом костюме. Маленький человечек курил большую сигару и читал "Вэрайети". Он вышел на четырнадцатом этаже. Как только двери за ним закрылись, лифтер, малый из Швеции, произнес:
– Это карлик со Всемирной выставки.
Я переспросил:
– Что?
Лифтер добавил:
– Это карлик со Всемирной выставки. Их здесь Целая армия - сорок пять человек. Они приехали с Всемирной нью-йоркской выставки. То и дело появляются в городе.
Я сказал:
– О!
Он поднял меня в башню. Отель "Моррисон" был самым высоким в городе. Основное здание состояло из двадцати одного этажа, а на нем стояла башня в девятнадцать этажей. Мой номер (точнее моя квартира) был две тысячи триста двадцать четыре. Лифтер высадил меня на двадцать третьем этаже, и я направился в сторону комнаты, в которой меня наверняка ждал кто-то незваный.
Вполне возможно, это вовсе не привлекательная женщина. И вовсе не моя подруга, потому что в последнее время я ни с кем не встречался. Скорее всего, это было подстроено, чтобы выманить у портье мой ключ. А потом его наверняка передали вооруженному мужчине или мужчинам. Вот кто, скорее всего, поджидает меня в моей комнате.
Итак, с этого полудня Компания заинтересовалась мною. Но мне совсем не хотелось быть пристреленным.
Я мог вызвать копов или сыщика, работающего в отеле, но черт с ними, я сам был копом, я был сыщиком, и это была моя квартира. А эта чертова Компания, и этот чертов Нитти, который, как считалось, испытывает уважение ко мне, чуть не убили меня днем. Если бы я не выскочил из машины, я бы уже был мертв, как О'Хара.
Поэтому я вытащил свои ключи, свой пистолет, вставил ключ в замочную скважину. Распахнув дверь, я низко пригнулся и стал еще ниже того карлика. Я нацелился прямо в середину гостиной своей маленькой квартирки, в которой сидела на диване Салли Рэнд и читала "Кольерз".
У Салли были самые большие голубые глаза, какие я когда-либо видел, но в этот момент они стали, кажется, еще больше. Ее длинные белокурые волосы были затянуты в тугой узел на затылке. На ней были надеты бледно-голубая блузка, синяя юбка, шелковые чулки. Она сбросила свои туфли на каблуках и чувствовала себя как дома.
Салли не приходила ко мне лет пять.
– Ничего себе приветствие. Геллер, - сказала она. Я вздохнул с облегчением. Я встал и закрыл за собой дверь, защелкнул щеколду и с легкостью отбросил свой пистолет на пустой стул.
– У меня был непростой день, - сказал я, стаскивая пальто. Комната, в которой мы находились, небольшая, но в дальнем ее конце была маленькая кухня, как раз возле окна, выходящего на Норт-Кларк-стрит. На стены были наклеены обои в желто-коричневую полоску - как у тигра. У меня были радиола, дверь с внутренним ящиком, в который изнутри кладется а снаружи вынимается одежда для чистки, и большой книжный шкаф.
И Салли.
Она не была высокой, а теперь, когда я стоял возле нее, она и вовсе казалась ребенком, который хотел сделать что-то хорошее, а теперь боялся получить нагоняй за свои шалости.
– Я не думала, что ты будешь против, - сказала она.
– Я пококетничала с портье, и он дал мне ключ.
– Это помогает мне решить одну загадку, над которой я долго бился, заявил я.
– Какую?
– Интересуется этот парень девушками или нет. Салли улыбнулась своей широкой, открытой улыбкой. Затем она встала, разгладив юбку и откинув плечи, чтобы я мог убедиться, что тело ее все еще было прекрасным, если я еще в этом сомневался.