Се?рфер. Запах шторма
Шрифт:
Снова обращаю внимание какое тёплое у него тело. И это прям кайф после прохлады ночного пляжа — мои руки и ноги холодные. Поэтому, когда я прижимаюсь к нему плотнее, он вздрагивает, смеётся, что я «ледышка», но продолжает обнимать, грея своим теплом.
Как уютно, тепло и спокойно!
Удобнее устраиваюсь в его объятиях и, под шум прибоя, быстро проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь. Его снова нет рядом. Трейлер опять пуст. Я слышу шум волнующегося
Выхожу наружу. Мы проспали примерно до полудня, потому что солнце стоит почти в зените. Слепит глаза. Прикрываю их рукой. Сильный ветер треплет волосы. Над головой надрывно кричат чайки. Море штормит.
Лёша сидит на том же стуле, на котором вчера сидел Кир.
— Привет! — улыбается он, — Выспалась?
Сажусь рядом.
— Ммм, не совсем. А где Кир?
— Да вон он — катается.
Перевожу взгляд в указанном направлении. Полупрозрачный красно-белый парус виндсёрфа быстро скользит по волнам, в отдалении от берега. Он почти летит над водой, едва касаясь её поверхности кормой.
— Ого! Как быстро! Это и есть глиссирование? — вспоминаю термин из вчерашнего рассказа о виндсёрфинге.
— Ага. Оно самое. Он взял курс фордевинд — поймал полный ветер. Очень повезло с погодой сегодня. Я ведь говорил, что такой ветер здесь — это редкость.
— Прямо дух захватывает! А ты, почему не катаешься?
— Я уже, пока вы спали.
Лёша предлагает кофе. Первый глоток обжигающего напитка.
— Как настроение?
— Ужасное! — улыбаюсь я, продолжая наблюдать за моим сёрфером, и прислушиваясь к противоречивым эмоциям внутри.
— Ужасное? Кхм, почему-то Кир ответил тоже самое.
Сёрфер поворачивает парус и начинает двигаться, подпрыгивая и меняя направление на волнах. Крепкое сильное тело в чёрном гидрокостюме полно динамического напряжения. Контрастные, тёмно-зелёные в тени и бирюзовые в свете солнечных лучей, волны полны движущейся силы морской стихии.
Как же вчера было необычно и хорошо!
— А сейчас он взял курс галфвинд, перпендикулярно ветру и идёт галсами, — поясняет мой собеседник, — Интересно, если всё так ужасно, то почему вы спали в обнимку?
— Чтобы не было так ужасно, наверное, — смеюсь, поднимая руку и убирая, упавшие от ветра на лицо, пряди волос.
— Ого! — присвистывает Лёша, — Понятно!
Следую за его взглядом и, вытянув вперёд руки, обнаруживаю на запястьях следы синяков.
Неожиданное открытие. Хотя и логичное.
«Тебе это нравится! Нравится!» — услужливо возникает перед мысленным взором яркое воспоминание. Оглядываю себя. На белой майке рыжие разводы, оставшиеся после мокрого песка с пляжа. Провожу рукой по волосам — со спутанных прядей сыпется песок.
Чёрт! Я вчера его так старательно вытряхивала, но, сколько же в волосах осело этого песка, если он до сих пор продолжает сыпаться? И сколько осталось на подушке, интересно? Кира явно ждёт сюрприз, когда он соберётся спать в следующий раз! Ну, да фиг
— Красавчик! Что вытворяет!
Ну, ничего себе комментарий!
Но, тут же оказывается, что Алексей комментирует совсем другое.
— Смотри! — легонько толкает меня в плечо он, обращая жестом моё внимание на Кира.
Быстро поднимаю взгляд на море. Сёрфер отводит парус в сторону и совершает высокий прыжок, похожий на боковое сальто. Доска прокручивается вокруг своей оси, наклоняясь парусом над водной гладью, и мягко приземляется в волнах.
— Вау! — восклицаю восхищённо. — А это как называется?
— Шака.
— Какое странное название! Почему так?
— Это, скорее всего, связано с приветствием «shaka» — Лёша демонстрирует жест с вытянутыми в стороны большим пальцем и мизинцем и прижатыми к ладони остальными тремя, — Используется вместе с выражением «Hang loose!». Своего рода философия сёрферов. В вольном переводе значит "расслабься и получай удовольствие", "не парься", "не принимай близко к сердцу". Но мне больше нравится трактовка: «расслабься и живи в гармонии с океаном».
— Как интересно! — вспоминаю это же выражение, произнесённое Киром вчера на пляже, после моего ночного купания.
— Вот взять воздух после шаки у меня, ну никак, не получается! Ну, то есть, удачно приземлиться. Всё время заваливаюсь, — признаётся Лёша и, немного помолчав, задумчиво добавляет, — Странно…
— Странно, что не получается?
— Нет. Я не об этом.
— А о чём? — поворачиваю голову, с любопытством глядя на него.
Сначала он не отвечает, продолжая смотреть в сторону движущегося паруса. И когда я уже решаю, что ответа не будет, произносит, — Ты первая девушка за весь наш отдых, с которой Кир спал вместе в этом трейлере.
От неожиданности едва не давлюсь глотком кофе.
— Что? Вот только не заливай мне, что он всё лето вёл аскетический образ жизни!
— Ну, почему же аскетический. Нет. Но и в трейлер никого не приводил. Вроде как — моя территория, личная. Спать предпочитаю один. Чем-то ты его, видно, зацепила.
— Хм, — вспоминаю моё упорное нежелание вчера ложиться на его кровать по причине гипотетических многих барышень, перебывавших на ней за лето, и улыбаюсь.
А почему бы не искупаться? Море штормит, но не сильно.
Спускаюсь на пляж. Раздеваюсь, наблюдая, как Кир плывёт к берегу. Спрыгивает с доски там, где вода примерно по колено, кладёт парус на воду, толкает виндсёрф по прибойной волне на песок, просвечивающий сквозь пенистую воду, и откидывает пальцами упавшие на лицо мокрые пряди волос. Захожу в море, навстречу ему. Улыбаюсь. Мокрый он ещё более сексуальный. Тянет как магнитом. Нестерпимо хочется прикоснуться и снова почувствовать на себе эти губы и руки. Но останавливает тяжёлый взгляд. В нём снова бушует холодное море и отстранённость.