Се?рфер. Запах шторма
Шрифт:
Пробил час и под водой
Жалобно поёт…
Всё закончится сейчас
В несколько минут…
В несколько минут…
Прости меня, что я не дал тебе ответ на твой вопрос.
Я ухожу, но мою гибель ты не принимай всерьёз.
Ты засыпай,
В нелепых снах, в истлевшей форме, на разбитом корабле.
…
Прости меня!
(NOVA — Корабли)
Я стою в своей комнате, у зеркала. Медленно вожу массажной щёткой в волосах, расчёсывая их по всей длине.
Весь этот долгий, очень долгий, грёбаный день мне его не хватает. Не хватает так сильно, что я физически ощущаю внутри боль. И никак, ничем не могу себя отвлечь: ни купанием в море под тёплыми солнечными лучами, ни расслабляющей музыкой в плеере, ни вкусной едой в одном из любимых ресторанов на набережной, ни общением со встреченными знакомыми, от которых я быстро сбежала, потому что не хочу никого видеть и ни с кем общаться. Не могу сейчас!
И только вечером эта боль утихает, оставляя внутри глубокую печаль. Печаль о чём-то несбывшемся. О том, что осторожно и ярко расцветало внутри, но два коротких слова своим отрывистым звучанием разбили это хрупкое нечто на мелкие осколки — «Не надо!»
Вчера вечером я так же стояла перед этим зеркалом, расчёсывая сбившиеся на затылке колтуны. Ко мне подошёл Кир, прижался к спине и обнял за талию, разглядывая наши отражения. Мне почему-то в мельчайших подробностях запомнился этот момент, словно мысленная фотография, и моё внутреннее ощущение умиротворения в нём. Мы оба — полностью обнажённые. Мои растрёпанные волосы. Его горящие в тусклом свете ночника глаза. И смутное предчувствие чего-то, что уже тогда витало в воздухе. Чего-то необъяснимого и невыразимо печального.
— Ты такая красивая! — очень тихо, почти шёпотом, произнес он и улыбнулся навстречу моей улыбке.
Нет, это невыносимо! Мне нельзя оставаться одной сейчас. Тем более в этой комнате, где всё напоминает о нём. Иначе я сойду с ума.
Отворачиваюсь от зеркала и стремительно выхожу на веранду. Присаживаюсь за столик и, сразу же, понимаю, что здесь тоже не могу.
Да, твою же мать! Куда же себя деть?
Спускаюсь вниз. Во дворе моих гостеприимных хозяев как всегда уютно. Сажусь за большой деревянный стол на хозяйской веранде. Ничего не хочется. Совсем ничего. Из дома выходит хозяйка.
— А, Олечка, привет! — присаживается рядом, — Что это с тобой? Ты такая печальная!
— Привет. Дааа — так, — неопределённый взмах рукой, — Нашла тут приключений на свою задницу. Теперь не знаю, куда себя деть.
— Это не с тем ли красавцем блондином, с которым я тебя видела здесь позавчера и вчера вечером?
— Угу. С ним. Чёрт бы его побрал! — тоскливо вздыхаю.
— Понятно! — мягко улыбается она, — Кстати, он забыл забрать свою толстовку после стирки в
Чёрная толстовка действительно висит на одной из бельевых верёвок во дворе, среди чужих полотенец и вещей. Совсем забыла, что позавчера мы заехали сюда после Клемухи и я оставила испачканную кофту хозяйке в машинную стирку. Протягиваю руку, провожу пальцами по ткани. Тяжело вздыхаю. Снимаю яркие пластиковые прищепки, стягиваю толстовку вниз и растерянно разглядываю на своих руках. Медленно закипает злость.
Оставил ещё один «сувенир» мне на память этот ветрозависимый, твою мать! Выкинуть её что ли?
Но, вместо этого, накидываю себе на плечи. Кутаюсь в неё, спрятав нос между створок воротника, и ловлю себя на том, что глубоко втягиваю воздух, пытаясь снова ощутить запах Кира. Запах, которого больше нет. Толстовка пахнет всего лишь свежевыстиранной тканью.
Ну вот — опять! Перестань же себя накручивать! Это невыносимо!
Заторможено поднимаюсь по винтовой лестнице обратно к себе на веранду. Сажусь за столик. На нём стоит недопитая вчера бутылка вина Чёрный Доктор. Когда Олег ушел на набережную, он так и оставил её здесь. Открываю, наливаю вино в чашку и делаю глоток. Всё тот же терпкий вкус. Всё тот же аромат. Но вино не такое как вчера.
Встаю. С чашкой в руках подхожу к ограждению веранды. Облокачиваюсь на поручень в просвете между разноцветными листьями и долго, долго смотрю на Луну. Она больше не полная. Край лунного диска еле заметно пошёл на убыль.
Вспоминаю, что луна никогда не задерживается на одном месте. Она в постоянном движении. Настоящее полнолуние держится около суток, а то, что мы видим на протяжении ещё пары дней её полной, это визуальный обман. Она уже «уходящая», просто нам не видно этого не вооружённым глазом. А происходит это из-за уникального угла наклона Луны к Земле, который позволяет видеть полнолуние дольше, чем мы могли бы.
Говорят, что по мере того, как Луна растёт, увеличиваясь до своего полного размера, человеческое желание открыться миру тоже возрастает, возникает всплеск и увеличение эмоционального восприятия мира, накопление энергии. А вместе с ним приходит необходимость в тепле и физической близости. У женщин активизируется подсознание, пробуждается сексуальность. У мужчин энергия и чувства достигают максимального подъёма. В этот период они могут сделать то, на что у них раньше не хватало сил. Также говорят, что в полную луну можно легко завоевать сердце человека, к которому испытываешь чувства. Только вот, по всей видимости, «королевские попугаи» в этом всё-таки исключение.
Где я ошиблась? Что сделала не так?
Полностью погрузившись в свои мысли, я и не замечаю, что нахожусь на веранде уже не одна.
— Чего грустишь, соседка? — раздаётся голос Олега за спиной.
Оборачиваюсь и в ответ только потерянно пожимаю плечами.
— Где «брата» потеряла?
— А он, … знаешь, как Мери Поппинс. Ветер переменился, и он улетел, — усмехаюсь грустно.
— Во как! Всё-таки улетел, поганец!