Се?рфер. Запах шторма
Шрифт:
— О! Ночное привидение? Классный прикид! А что это у вас тут ложка на полу валяется?
Оборачиваюсь и опускаю взгляд на склонившегося над чайной ложкой соседа.
— Оставь! Я подниму, — с моих губ срывается невольный смешок.
— Что хи-хи? В «брата», что ли кидалась? Достал своими нравоучениями?
— Нет. Скорее, я его достала на этот раз.
— Понятно всё с вами. Ну, ладно. Я — спать. Вам — продолжения нескучной ночи! Мне — спокойной! — это звучит хотя и с искренней улыбкой, но как-то немного
— Давай, отдыхай! — улыбаюсь в ответ я.
Олег скрывается в своей комнате. Соседняя дверь открывается и появляется Кир, с мокрыми после душа волосами, и обёрнутый вокруг бёдер полотенцем.
— Я слышал голос Олега. Он вернулся?
— Вернулся, но уже ушёл спать.
Подходит ко мне, обнимает и нежно целует в шею.
— Так рано?
Ну, он … что-то устал.
— Опять запойный крымский вечер?
— Что-то вроде, — улыбаюсь я.
— Никогда не понимал людей, которые с помощью алкоголя пытаются притупить свои проблемы! — с лёгким раздражением в голосе продолжает он.
— Почему сразу проблемы? Может быть, он просто так расслабляется? От напряжённых рабочих будней в Киеве, например.
— Это всё отмазки. Сильные люди расслабляются своими любимыми увлечениями, а не пытаются затуманить свой мозг всякой дрянью! — раздражение в голосе звучит более явно.
— У тебя кто-то пил из родственников? — срывается с моих губ, прежде чем я успеваю подумать, стоит ли это спрашивать.
Уж кому как не мне знать ощущения человека, выросшего в семье, где кто-то из близких людей злоупотребляет алкоголем.
Он не отвечает. Только отводит глаза, отстраняется, садится за столик и закуривает.
Усаживаюсь на стул рядом. Он смотрит куда-то вдаль, в одну точку. О чём-то думает сейчас, что-то вспоминает. Но что? Как бы я хотела это знать!
Мой взгляд падает в просвет между побегами девственного плюща, и я вижу в нём полную луну. От неё исходит мягкий белый свет, рассеивая вокруг черноту ночного неба.
— Знаешь, когда я была маленькая, я думала, что по лунной дорожке в полнолуние можно прямо по морю дойти до самой луны.
Голубые глаза устремляются на меня.
— Правда? Странно …
— Странно?
— Я тоже так думал.
— Да? А ты обращал внимание, как вода делает лунный свет живым? И эта дорожка, она такая зыбкая, ускользающая, стоит зайти в воду ей навстречу! Но, при этом, она движется вокруг тебя, обтекает, создает причудливые, невероятные образы на поверхности.
— Да. … А ты обращала внимание, если рядом с лунной дорожкой отражается свет ночного города — он мёртвый? Хотя он ярче и насыщеннее чем лунный. В нём как будто не хватает чего-то важного, без чего он пустой и безжизненный.
Какое интересное наблюдение! Никогда не думала об этом с такой точки зрения.
— И чего же в нём не хватает?
— Не знаю.
— А
— Хм. … Никогда не думал об этом так! В этом что-то есть. … Ведь действительно — всё то, что рождено природой на Земле и Вселенной в космосе, всегда несёт в себе какую-то ускользающую красоту и глубоко продуманный разумный замысел.
Он сейчас озвучивает мои собственные мысли. Как странно!
— Как странно! Именно об этом я сейчас и подумала. Ты прямо с языка снял!
Кир долго, молча, вглядывается в меня, облокотившись на стол, и задумчиво потирая пальцами подбородок. Чуть хмурится при этом почему-то, слегка приподняв одну бровь. Наконец, произносит слова, от которых у меня в очередной раз за эти дни моментально возникает эффект дежавю.
— Помнишь, когда ты подошла ко мне в том баре, ты сказала, что, когда впервые приехала сюда и прошлась по этой набережной, у тебя сразу возникло странное ощущение, вроде дежавю? Что это место тебе давно знакомо, что ты здесь уже была когда-то давно, и просто это забыла?
— Помню. Ты тогда ещё ответил «Странно», но так и не договорил, что именно.
— Странно — когда я впервые вышел на эту набережную пять дней назад, у меня тоже возникло что-то вроде дежавю, — очень медленно произносит он.
— Правда? И о чём же?
Прежде чем он успевает ответить, я уже знаю, что он сейчас скажет: «Что я тоже здесь уже был, когда-то давно. Просто забыл».
— Что я тоже здесь уже был, когда-то давно. Просто забыл. А ведь мы с Лёшей даже не собирались сюда заезжать сначала. Но потом, вдруг, почему-то захотелось заехать.
— Да ты что? Как это, вообще, возможно — отдыхать два месяца в Крыму и не заехать в Коктебель!
А сейчас он скажет: «Невозможно».
— Наверное, и правда — невозможно, — улыбается он.
— А у меня дежавю прямо сейчас! Представляешь? Что ты мне всё это уже говорил, — честно признаюсь я, — Как же это странно!
— Действительно, очень странно! Помнишь первые слова, которые ты мне сказала в том баре?
— Помню. Я спросила: «Зачем ты здесь?» А ты ответил …
— «За тем же, зачем и ты».
Кир опускает взгляд вниз, а когда поднимает обратно, почему-то его глаза полны мрачной печали. Меня тут же охватывает тревога, проносящаяся зябкими мурашками по спине.
— Ты что, грустишь? Эй! Перестань! — легонько толкаю его плечо своим, — Кто мне говорил, что надо наслаждаться текущим моментом? Ты был прав — это Наша Жизнь. И ею надо наслаждаться, здесь и сейчас!
В ответ он просто молча тянется ко мне и обнимает, крепко прижимая к груди. Тревога уходит. Мне становится так спокойно и хорошо! И, кажется, что я знаю его не всего лишь три дня, а уже какое-то невообразимое количество лет.