Себастьян Бах. От Skid Row до Бродвея
Шрифт:
Родители осознали, как много KISS стали значить для меня после развода. Группа давала психологический выход разочарованию. Страхам, неуверенности, тоске по отцу. По беззаботным временам. KISS заглушали реальную боль от развода, терзавшую мое сердце. И понимая все это, папа принял невероятное решение. Оно так много значило для меня, что, вспоминая об этом, не могу сдержать слез.
Отец решил воссоединиться с мамой. В последний раз.
Всего на один вечер.
Взять меня, маму и сестру на концерт KISS.
Повторюсь. Мама и папа решили собраться всей семьей.
Трудно описать, что я испытал, увидев, как папа идет по тротуару, возвращаясь в нашу жизнь. В тот день он появился в таунхаусе, одетый с иголочки, в «канадский смокинг». Синие джинсы, джинсовая куртка, белая футболка без рукавов, а на голове красная бандана. Шагая по Рубидж-стрит с широченной улыбкой на лице, он закричал: «Эй, БАААС!!!!»
Он меня так называл.
Я сбежал по ступенькам, спрыгнул с крыльца прямо в объятия отца. Мы смеялись. И крепко обнялись. Я обернулся и увидел, как сестра плачет от счастья. А сзади стоит мама. Мы готовы отрываться. Наша семья снова в сборе!!!!!
Мы увидим KISS!!!!!! СЕГОДНЯ!!!!!!!!!!!
Эти события повлияли на мой одиннадцатилетний разум и отражают всю сущность того, кто я есть. Кем я начал быть. Тот вечер объясняет истоки моей глубокой, бесконечной любви к рок-н-роллу. В сочетании со сладкой горечью потери. Любви. Семьи.
Эскапизм. Фантазия. Театральность. Много лет я рассказывал эту историю сразу нескольким психотерапевтам. И каждый раз видел их говорящий взгляд: «Ну что ж, это все объясняет. Неудивительно, почему вы этим зарабатываете». Знаете, они правы.
Впервые за долгое время мы вместе забрались в машину отца. Был прекрасный летний день. Из Питерборо до Торонто около двух часов пути, который мы проделывали не раз. Но на выступление самой крутой группы в мире ехали впервые. Диджей CHUM FM объявил, что Джин Симмонс даст им интервью сразу после рекламы. От волнения меня подташнивало, и тут Джин вышел в эфир и начал рекламировать шоу. Я слушал его низкий серьезный голос, описывающий нашей воссоединившейся семье, как KISS собирались всего за пару часов разнести город на куски. Я там буду, подумал я. Поверить не могу, что это происходит со мной.
Священные залы Maple Leaf Gardens становились все ближе. Припарковались. Выйдя из машины, мы оказались среди фанатов, одетых как KISS. Абсолютные копии, в такой же обуви, костюмах, макияже. Я попал в рай.
Затем пошли перекусить в «Макдоналдс» на перекрестке Колледж-стрит и Янг-стрит. Пока мы ждали в очереди свой «Хэппи Мил», нас окружило еще больше двойников KISS. Фальшивый Эйс заглянул за молочным коктейлем, а Питер псевдо-Крисс стоял в очереди в кепке дальнобойщика CAT Diesel Power. Лучший вечер в моей жизни.
Когда мы пришли на арену, стало очевидно, что места у нас не самые классные. Высоко под потолком в задней части зала. Далековато от сцены, подумал я. Но большой роли это не играло. На разогреве выступали New England, я в полном восторге разглядывал толпу зрителей. Мое окружение. Это мой мир. Меня распирало от возбуждения. Как говорится, я был счастлив уже оттого, что просто нахожусь там. Но что я понимал… у отца были другие планы.
Папа тогда совершил самый неожиданный поступок. После выступления New England мы сидели на своих дерьмовых местах, смеялись, глазели по сторонам, снова одной семьей, снова вместе. Ели хот-доги с колой. Отец ни словом не обмолвился о том, что собирался предпринять. Теперь я понимаю, он просто не хотел, чтобы охрана заметила, где мы сидели. Он никому ничего не сказал. На дешевых местах нам сидеть не пришлось.
После перерыва свет гаснет.
KISS собираются разнести город к чертям.
Отец хватает меня. Поднимает на руки. В темноте все взгляды прикованы к сцене. Звучит проигрыш, и, когда крики толпы достигают беспрецедентных децибел, из динамиков вырывается низкий демонический басистый рокот.
– Мы не будем сидеть ЗДЕСЬ!!! – отец пытается перекричать эту вакханалию. Я понятия не имею, что происходит.
Затем, схватив одиннадцатилетнего ребенка, отец перепрыгивает через перила сидений на танцпол. Он держит меня так же, как учил держать футбольный мяч. Как батон хлеба. Под мышкой. Мы оказываемся в самом конце танцпола. Папа изо всех сил несется к сцене, стараясь не попадать в поле зрения охранников. Хотя те слишком заняты, наблюдая за тем, как зажигают KISS.
Мы оказываемся в самом начале десятитысячной толпы, в первом ряду танцпола. Я поверить не могу в то, что происходит. Зажатый другими фанатами, отец сажает меня к себе на плечи. Теперь я на одном уровне с моими кумирами, всего в нескольких метрах от них. KISS!!!!!!!
Мы стояли так близко к сцене, что, когда пиротехника начала извергать огонь в канадскую ночь, я почувствовал жар на коже. Меня обожгло. Я даже вспотел. Буквально принял рок-н-ролльное крещение огнем.
К тому времени, когда KISS добрались до «Calling Dr. Love», я плакал на плечах отца. Как те девчонки, рыдающие на концертах Beatles, я испытывал смесь самых разных эмоций. Волнение, удивление, испуг, восторг, ужас. Все слилось в одну истерику. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного.
Папа, вооружившись своей вездесущей камерой с объективом Leica, безостановочно фотографировал. Кадр за кадром. Боже, какое счастье, что он все снимал. В туре Dynasty у KISS появилось несколько новых трюков, которых не было раньше. У всего зала челюсти отвисли, когда Джин Симмонс расправил крылья летучей мыши и взлетел ввысь, приземлившись на стропила на самом верху. Эйс исполнял соло, стреляя из гитары пылающими ракетами, взорвав в итоге дымящуюся Sunburst Les Paul, на которой играл всего несколько минут назад.