Седьмая Казнь
Шрифт:
Им всем случалось убивать лошадей на поле боя, избавляя их от агонии. С животным справились быстро. Только Элгарт ругнулся по этому случаю.
Теперь у отряда недоставало одной лошади.
Волы не могли нести еще больший вес. После того как им добавили груз, они уже едва справлялись с перегруженной телегой. Сплинер и Малыш взяли поводья, а Хьют и Уинноу тянули хомуты, помогая животным по мере своих сил, и все равно подвода еле ползла. Люди капитана по очереди ехали верхом по двое.
Когда отряд наконец вышел из леса, выяснилось, что дальше дорога становилась еще
Дорога все время петляла, и принц терял терпение. Сперва она уклонилась на северо-восток, приведя отряд к заброшенной ферме конозаводчика. Затем, свернув почти прямо на юг, обогнула запустелую усадьбу. И только оттуда потянулась в восточном направлении, лишь чуть-чуть уклоняясь в сторону.
Такие повороты все отдаляли и отдаляли цель. Запасы еды стремительно сокращались, волы выбивались из сил. Принц Бифальт с радостью сошел бы с дороги и направился прямиком на восток, но местность не позволяла этого. Волы еле тащились по дороге, а уж холмы вокруг, заросшие папоротником и разнотравьем, были и вовсе непроходимы для них. Да и на бездорожье могло случиться всякое. Непреодолимые вымоины заставили бы отряд вернуться на прежний путь. Они прошли бы несколько лишних лиг и потеряли бы больше времени.
Раздосадованный и озлобленный, принц вынужден был держаться дороги. Свои поиски они смогут начать только в пустыне, а она – даже по прямой – была еще очень, очень далеко. Причудливые изгибы их маршрута внушали ему опасения, что отряд достигнет границ Беллегера не раньше чем за десять дней.
Все вело к потере времени – времени, за которое амиканцы могут закончить подготовку к смертельному удару по королю Аббатору, запертому в своем городе. И принц был бессилен ускорить свое путешествие.
На следующий же день отряд подошел к деревне, в которой еще жил кто-то, хотя ее плачевное состояние не оставляло никаких надежд. Здесь цеплялись за жизнь несколько семей с детьми. Они показались из укрытий и разваливающихся домов и широко раскрытыми глазами таращились на спутников принца. Когда принц остановил коня, его окружили четыре женщины и трое мужчин с кучкой из шести-семи детей.
Дети, похоже, были разного возраста, но жизнь в лишениях придала им внешнее сходство. Одинаковые разинутые щербатые рты, одинаковые проплешины на головах, одинаковые болезненно тощие тела, прикрытые каким-то тряпьем. У всех в глазах было одно и то же беспомощное выражение, которое не оставляло места удивлению даже после внезапного появления отряда.
После минутного колебания Слэк подъехал к принцу Бифальту.
– С вашего позволения, Ваше Высочество, – пробормотал бывший заклинатель.
Принц кивнул в знак своего согласия, хотя и не понял, к чему клонит Слэк.
Тот сразу же спешился. Подойдя к настороженным взрослым, он тихо заговорил с ними. Похоже, сначала они не хотели отвечать ему. Но потом одна из женщин кивнула в сторону полуразвалившегося дома на другой стороне дороги, а стоявший рядом с ней мужчина указал туда же рукой. Быстро поблагодарив их, Слэк пересек дорогу и вошел в дом.
Капитан Суалиш едва заметным движением приблизил своего коня к принцу.
– Чего хочет заклинатель, Ваше Высочество? – тихо спросил он.
Принц Бифальт оставил вопрос без внимания. Вместо этого он велел:
– Посмотрите на них, капитан.
Крепкий воин вздохнул:
– Обязательно, Ваше Высочество? Мне больно на них смотреть.
– Обязательно, – возразил принц. – Они беллегерцы. Подданные короля. Наш народ.
Сердце принца давно ожесточилось, но сейчас он не мог просто отвернуться. Кроме того, он был скор на решения.
– Их следует накормить.
– Ваше Высочество! – капитан Суалиш запротестовал, но принц оборвал его.
– Разгрузите подводу, капитан. Я приказываю накормить этих людей. Мы выдадим им из запасов на один хороший обед сейчас и еще немного на завтра.
Принц задыхался от ярости, но гнев его был обращен не на капитана.
– Если потом мы будем голодать, я не пожалею, что отдал еду им.
Схватив капитана за руку, принц шепотом, в котором читались досада, раздражение и сомнения, повторил ему на ухо:
– Их следует накормить.
Печаль и жалость делали принца злым.
Его тон убедил капитана Суалиша. Он сразу же подчинился, направившись выполнять приказ.
Принц Бифальт знал, что королевские советники назвали бы то, что он сделал, сумасшествием. Они, должно быть, обвинили бы его в том, что это приведет к гибели отряда. Но их не было здесь. Они только из докладов знали о жизни отдаленных регионов королевства, они не видели того, что видел принц. А он больше доверял мнению своих ветеранов и с радостью наблюдал, как они без колебания подчинились приказу. Даже Элгарт не медлил. С их сердцами и глазами все было в порядке, они все были свидетелями жуткой войны. Если бы они не хотели уберечь народ Беллегера, то их присутствие здесь – да и сам их поход – были бы бессмысленными.
Погонщики же были рады любому поводу, только бы дать отдых волам. И пока гвардейцы выполняли распоряжение принца, погонщики ухаживали за своими животными.
Вскоре вернулся Слэк. Бывший магистр выглядел еще немощнее, чем обычно, но взгляд его уперся принцу Бифальту в грудь.
– Ваше Высочество, – доложил он почти скорбным тоном. – Я поговорил со старейшим из местных жителей. Боюсь, жить ему осталось недолго, но разум его не замутился. Я спросил, знает ли он что-нибудь о библиотеке, о книгохранилище. Может, отец его рассказывал о подобном месте или упоминал, что слышал о нем от своего отца. Но старик только покачал головой. «Книги? – спросил он меня. – Что толку от книг, когда страна умирает с голоду?»