Седьмая печать (фрагмент 2): Вестник

На седьмой день, когда ближе к вечеру Дольский зашёл в палату проведать выздоравливающего, ему показалось, что он чем-то явно опечален. В палате кроме него почему-то никого не было.

– А где остальные? – осведомился Дольский.

– Кто где. Одни смотрят футбол. Другие на процедурах.

– Ну, как дела? – бодро

спросил он больного. – Какие проблемы? Может, что нужно?

– Поговорите со мной, доктор, – лицо больного приняло умоляющее выражение. И хотя времени, как всегда, не хватало, Дольский почему-то решил немного задержаться.

– А кем вы работаете? – спросил Дольский, присаживаясь. – Или уже на пенсии?

– Я филолог. А специализируюсь по семиологии.

– Это что ещё такое?

– Наука о знаках.

– Как это?

– Например, что означает фамилия человека. Вот у меня фамилия Энгельс.

– Я уже понял, – улыбнулся Дольский. – Я знаком с вашей историей болезни.

– С немецкого она переводится как «ангел». А на древнееврейском языке ангел означает «вестник». С другой стороны, в немецком языке «весть» имеет два обозначения, – Энгельс написал на клочке бумаги два слова: nachricht и botschaft. – И что любопытно, если к слову botschaft прибавить суффикс er, то получим botschafter – вестник; но стоит то же самое сделать с nachrich, получится не вестник, а палач. Вот этой символической начинкой слов, несущей иные смыслы, и занимается семиология. Если, конечно, вкратце.

– Что-то не сильно вы похожи сейчас на ангела, – заметил Дольский.

– Что же поделать? Даже у ангелов бывают критические дни, – криво улыбнулся больной.

– Никогда ещё не оперировал ангела.

– Мы все – ангелы относительно друг друга, – возразил Энгельс, – так как несём свою особую весть. Когда-то я понял, что все, кто встречается на нашем пути, оказались рядом не случайно. Они – знаки.

Вестники, посланные нам для чего-то. Они несут нам какую-то важную информацию. Посылаются нам, чтобы мы стали лучше или сильнее. Но мы, видимо, давно разучились это понимать.

– Вы хотите сказать, что принесли мне какую-то весть? – спросил Дольский, улыбнувшись.

– Возможно, – ответил Энгельс. – В древности быть вестником – функция крайне важная, ответственная и нередко весьма опасная. Более других известен вестник олимпийских богов Гермес. Он был самым умным и вместе с тем самым таинственным и непредсказуемым из богов. Ещё, будучи грудным младенцем, пока его мать спала, он украл у Аполлона его коров, а потом создал лиру. Известно также, что он покровительствовал ворам и учёным. А когда эллинам надо было назвать как-то по-своему египетского царя и жреца, давшего по преданию египтянам самые главные знания посвящённых, они назвали его Гермесом Трисмегистом, то есть трижды великим Гермесом. По его имени названы закрытые знания посвящённых – герметичные.

– Да, с вами интересно поговорить. Но мне пора, – Дольский попытался встать.

– Не уходите. Мне кажется, у вас какие-то проблемы, – сказал больной.

– С чего вы взяли? – удивлённо спросил Дольский.

– Что-то в ваших глазах прячется такое, от чего становится страшно.

– Ерунда. Это просто усталость. Но я – сильный, – успокоил его Дольский.

– Сила есть у того, кто верит, – заметил больной. – А вы верите?

– Смотря в кого?

– Ну, в Бога? Или в дьявола, например?

– Нет.

– А почему?

– Наверное, не так воспитан.

– А в коммунизм?

– Тоже как-то не очень. Хотя допускаю, что когда-нибудь, лет через сто или двести, люди будут жить значительно лучше.

Конец ознакомительного фрагмента.