Седьмая принцесса (сборник)
Шрифт:
«Моя любимая!
Я люблю тебя, потому что ты — как мой щенок.
Джо Джолли».
Зардевшись, Принцесса зарылась лицом шёрстку медовой кошечки.
— Это ты Джо Джолли? — спросил король.
— Да, Ваше Величество.
— Это ты написал?
— Да, Ваше Величество.
— И это правда?
Джо перевёл взгляд с белого шелковистого спаниеля на Принцессу с шёлковой головкой и в белом платьице — и в третий раз твёрдо оказал:
— Да, Ваше Величество.
— Тогда, — сказал Король, — снова проси, чего ты хочешь больше всего на свете.
Джо глянул на своего щенка. Но, увы, его не попросишь… Джо лишь крепко поцеловал его меж карих глаз и взглянул на Принцессу, но она отвернулась. Надо что-то попросить…
— Раз нельзя забрать щенка, я заберу медовую кошечку, — произнёс, Джо.
— Нельзя мою кошку без меня забирать! — живо откликнулась Принцесса.
— И собаку мою без меня тоже нельзя забирать, — ещё живее ответил Джо.
— Да будет так! — перебил их Король. — Полгода живите в дровосековой хижине, а полгода—во дворце. И пёс с кошкой пускай с вами живут…
В тот же вечер Джо Джолли отвёл свою невесту в лесную хижину. Медовая кошечка урчала у Принцессы на руках, точно аэроплан, а счастливый щепок носился вокруг и всё норовил попасться под ноги счастливой паре. В очаге весело потрескивали поленья, стол был накрыт к ужину, на кровати лежал мягкий матрац, а у огня стояла табуретка старика Джона Джолли. Только спаниелихи нигде не было, и Папаня куда-то исчез… Когда же наутро Джо отправился на поиски, Лесничий рассказал ему, что прежний королевский дровосек умер за месяц до появления Джо в их краях и место его пустовало — всё поджидали ладного да рукастого парня, вроде Джо Джолли.
ЧУДО БЕДНОГО ОСТРОВА
У одной Королевы был остров Утех. Когда она хотела повеселиться, от дворца, что стоял на самом берегу, летела по морю золочёная ладья, и шёлковые паруса трепетали на ветру. Королеву сопровождали все придворные, на палубе играли скрипачи и трубачи. И так — среди цветов и музыки — приплывали они на остров Утех. Там Королева проводила свои дни, пируя и танцуя под сенью дерев.
На остров в избытке привозили всё, чтоб становился он с каждым годом богаче и краше.
А ещё дальше от берега, в открытом море, высился бедный рыбацкий островок. Ничегошеньки тут не было — ни в избытке, ни в достатке, и жилось людям тяжко. Остров их был гол и пустынен, лишь скалы да топь — ни травинки, ни деревца, ни кустика, ни цветка. Впрочем, нет, рос там один цветок — маленький розовый куст, принадлежавший крошке Лоис. Лачуга её отца ютилась возле церквушки, а церквушка стояла как раз посреди скалистого острова. Отец Лоис набрал немного землицы — по горсточке — и в день свадьбы посадил для жены под окнами розовый куст. Молодая жена бережно ухаживала за розой, и та росла вопреки ветрам и непогоде. А после смерти матери роза стала заботой Лоис — они родились почти одновременно и были друг дружке вроде родни. Куст рос не велик и не ветвист, бутонов на нём распускалось мало, да и те ёжились под солёным морским ветром. Однако жители острова гордились своим единственным цветком. Заботились о нём Лоис, но принадлежал он как бы всем. То был Цветок Бедного острова.
Страшные утёсы громоздились вокруг острова и вольно гуляли по нему штормовые ветра. Иногда много дней кряду рыбацкие судёнышки не отваживались выйти в море и никто не смел приблизиться к его берегам. Жители острова прокормить себя не могли: они были слишком бедны, чтобы закупать еду впрок, а на голых скалах ничего не росло. И потому в непогоду, когда баркасы лежали кверху днищем на отмели, на Бедном острове свирепствовал голод. А в погожие дни рыбаки спешили закинуть сети и всегда возвращались с хорошим уловом. Женщины солили и вялили рыбу для своих семей, а остатки несли на рынок, на большую землю. И там на вырученные за рыбу гроши покупали муки, соли и крепких ниток, чтоб чинить сети. Лодок на всех не хватало, владели ими артельно, и потому рыбаки уходили на промысел с рассветом, а возвращались за полночь. Некогда им было возить жён взад-вперёд по морю. И приходилось женщинам ждать отлива. Отлив в тех краях был необычный: раз в месяц, в полнолуние, море отступало и обнажалось дно между островом и Большой землёй. Отлив длился долго, женщины успевали дойти с тяжёлыми плетёными корзинами до другого берега, продать рыбу перекупщикам и приобрести всё необходимое для своих семей. А после по дну — где скалистому, где песчаному — они успевали вернуться на Бедный остров, а следом возвращалось и море. Покупки поэтому делались наспех — а то ещё застанет в пути прилив, накатит и смоет навеки.
Однажды вечером, во время отлива, Королева взглянула с Острова Утех на обнажившееся морское дно и увидела женщин, торопливо семенивших к своему острову. Прежде Королева их не замечала и не задумывалась об их участи. Но в тот вечер её пронзила острая жалость. Вокруг простирались пески, мелкие солёные лужицы красно поблёскивали на закатном солнце, а средь этого уныния сиял её собственный остров — с дворцом, садами, фонтанами и беседками, — сиял, точно драгоценный камень, а сама она — в шелках и серебре — сияла, точно королева какой-то сказочной страны. Вдали же, взвалив на спину корзины, босоногие рыбачки в линялых платьях тянулись средь унылой пустыни к Бедному острову, а он лежал на горизонте, как камень, но уже не драгоценный: обычный, траченный морем голыш. И все-таки, подумалось Королеве, и на этом острове наверняка есть своя драгоценность. Хотя жизнь, должно быть, протекает там тяжко и безрадостно. Королева вдруг прижала руку к сердцу и вздохнула. Ибо и у королев есть свои печали, порой не меньшие, чем у бедного люда.
Она смотрела вдаль и пыталась вообразить ту, иную жизнь. А крошка Лоис стояла в эту минуту на берегу Бедного острова и тоже пыталась вообразить иную жизнь. В туманной дымке сиял перед ней остров Утех — точно самоцвет. Посвёркивали вдали яркие шпили, и купола, и дворцовые башни, лёгкий ветерок доносил до неё слабые звуки музыки и даже запах цветов. «Как чудесно, как удивительно, должно быть, протекает жизнь на острове Утех», — подумала Лоис. И склонилась вдруг понюхать свою розу. Она решила, что и у Королевы наверняка нет цветка красивей.
Королева же вызвала Камергера и сказала:
— Я бы хотела посетить Бедный остров.
— Это, несомненно, развлечёт Ваше Величество, — не перечил ей Камергер. — Когда желаете ехать?
— Послезавтра, — решила Королева.
На следующий день Камергер послал на Бедный остров весть о приезде Королевы. Королева его об этом не просила, но он счёл, что островитяне захотят устроить торжественный приём и оправдать оказанную им великую честь. Честь показалась им воистину велика. Неслыханное дело — приезжает сама Королева! Как же принимать её? И где?
— Мы устроим приём в церкви, — сказал Пастор.
А чем развлечь её? Может, в честь Королевы разукрасить церковь? И вот рыбаки и их жёны собрались на совет. Украсить церковь им было нечем. Конечно, у них была роза — Цветок Бедного острова, — но какой от неё прок? Не тратить же её белые бутоны на украшение церкви? К тому же их совсем мало.
— Розу трогать нельзя, — твёрдо сказал отец Лоис. — А то спросит нас Королева: «Что у вас на острове самое красивое?» А нам и показать-то будет нечего. А так — отведём её к Розе, ей наверняка понравится.