Седьмая принцесса (сборник)
Шрифт:
— Вот так всё и кончилось! — тараторила она, — Слава тебе, Господи! Собрался вчера Великий Сход, а Принцесса возьми да и скажи: «Нечего вам головы ломать, я уже получила, что хотела!» — и смеётся. Но что это было, она так и не сказала. Конечно, теперь это уже не важно — ведь Принцесса порхает как птичка и доктор к нам дорогу забыл.
VI
Так мирно и безмятежно прошёл ещё год. Работа была в радость, собаки резвились, крыша не текла, еды всегда было вдоволь правда, Папаня всё болел и с постели не поднимался, а Джо по-прежнему спал на полу. И вот первого июня, в день своего двадцатилетия, Джо со спаниелем, как водится, отправились к Лесничему, а Бетти — как водится — была уже там. «И впрямь любительница ранних прогулок по росе под птичье щебетанье», — подумал Джо. В то утро, однако, Бетти была грустней обычного, хотя тараторила без умолку:
— Да! Boт так! Всё как год назад! Снова здорово! Насилу допытались, что она опять чего-то хочет, но чего — ни в какую не скажет! И отец её упрашивает, и мать умоляет, и нянька улещивает, и я уговариваю! Доктор ходит каждый день, да всё без толку. Он говорит, что этак она у нас с тоски умрёт, если не получит, чего ей хочется. На последний день июня снова назначен Великий Сход, там и решат, чего же хочет Принцесса — раз сама не признаётся. Ну а тому, кто её желание исполнит, дадут всё, что пожелает, хоть… Ой, мамочки! Колокол-то восемь бьёт! Болтаю тут с тобой, болтаю, а Принцесса из-за тебя без шоколада останется!.
И Бетти умчалась прочь. Но прежде-то, конечно, Лесничий её крепко поцеловал, за что и получил хорошую оплеуху. Глядя вслед Бетти, он проговорил:
— Ух и девка! Огонь!
Потом Джо выслушал все указания Лесничего и тоже ушёл. На сердце у него было тревожно. Если Принцесса ждёт ещё одно любовное послание, так ему и написать больше нечего! А первое письмо, похоже, уже отслужило своё… В смятении Джо опять не заметил, что щенок исчез. К полудню, однако, примчался: носился вокруг хозяина с радостным лаем и махал хвостом. Джо даже отбросил топор и устроил с ним весёлую потасовку. Но вечером спаниель к еде не притронулся. Тут-то Джо и вспомнил, что такое уже было раз, причём ровно год назад. События того дня припомнились так ясно, что Джо сам не заметил, как впал в первый дремотный полусон и снова услыхал разговор спаниелихи с сыном:
— Эй, сынок, ты что это? Косточкой брезгуешь? Не захворал ли?
— Да ни за что на свете! Просто я мяса наелся…
— Где же ты его взял?
— На королевской кухне.
— А что, интересно, ты там делал?
— Подружку навещал.
— Какую такую подружку?
— Кошечку.
— Кошку?! Стыд-позор!
— Да это же твоя молочная дочь!
— Ах, эта… Ну и как она выглядит?
— Золотится, точно мёд.
— И шипит наверняка, как все кошачье отродье?
— Конечно, шипит и тайны вышёптывает.
— Опять Принцессины?
— Да. Принцесса ей все тайны поверяет.
— И что у неё нынче за тайны?
— Теперь ей хочется получить в подарок кольцо.
— А-а… — зевнула спаниелиха. Прикрыла глаз шелковистым ухом и заснула. На том сон и кончился.
Поутру вспомнил Джо собачью беседу до последнего слова. Может они и впрямь разговаривали? То ли было, то ли нет? Никак Джо решить не мог. И тут Папаня с кровати окликает:
— В чём загвоздка?
— Да сон какой-то странный привиделся. Теперь не знаю, делать ли, что сон велит.
— Что будет, если сделаешь?
— Может, спасу от смерти хорошую барышню.
— А если не сделаешь, что сон велит?
— Верно, умрёт.
— Тогда послушайся своего сна, — посоветовал Папаня.
И вот, нарубив дров для Принцессы, Джо надел материно медное колечко на стебель дикой розы, сунул букет в вязанку… И выбросил эту историю из головы на целый месяц. А первого июля Бетти, как всегда, сидела у Лесничего на пороге и трещала без умолку:
— Да, верно говорят: после дождя — вёдро, а после ночи — ясный день. Собрался вчера Великий Сход, не успели и рта раскрыть, как Принцесса заявляет: «Нечего головы ломать, я уже получила, что хотела». А что получила, про то молчок. Так мы и не знаем, отчего она кручинилась, да и не важно. Доктора отослали, Король с Королевой успокоились, а Принцесса наша как пташка поёт.
VII
Увы! Год спустя, когда Джо стукнуло двадцать один, горничная снова принесла невесёлые вести. Джо застал её у Лесничего в слезах и печали:
— И есть — не ест, и спать — не спит! Ходит белая, как полотно для наволочки! То в уголок забьётся и плачет, то в небо уставится и от всего отказывается, что ни предложи. На всё один ответ: «Спасибо, не надо». Сидит со своей кошкой в обнимку, а доктор уже волосы на голове рвёт, отец обезумел, мать в отчаяньи, нянюшка твердит: «Господи, спаси!» Даже я не могу аз Принцессы вытянуть, какая тоска её гложет! Одно знаю: не получит она чего хочет — в могилу сойдёт. Король назначил на конец июня Великий Сход. А уж кто Принцессино желание исполнит — проси, чего душе угодно! Ой, никак восемь бьёт? Мне же на работу пора! Вечно ты, Лесничий, со своими сплетнями!
Бетти припустила было бегом, но Лесничий перехватил её и поцеловал, а она в ответ оттаскала его за чуб и умчалась.
— Вот это девка! Огонь! — поцокал языком Лесничий и объяснил Джо, что ему делать в: июне месяце.
Солнце стояло уже высоко, Джо уже намахался топором, но ему все мерещилась могила, в которую сойдёт Принцесса. И он ничего кругом не замечал. Не заметил даже, что нет рядом щенка-спаниеля. А тот вскоре и появился, печально поджавши хвост. И Джо ничем его не мог развеселить. А поскольку Джо и сам был невесел, день не заладился. Домой они оба пришли хмурые, к еде ни один не притронулся. Джо растянулся на коврике у очага, и Папаня, чей глаз был по-прежнему остёр, спросил его:
— Аппетита нету?
— Да, вроде, — ответил Джо и заснул тяжело и беспокойно, а в его сне спаниелиха тоже спросила:
— Аппетита нету, сынок? Что стряслось? Может, в ухо надуло?
— Да, вроде…
— Верно, опять во дворце объелся?
— Ни косточки! Ни кусочка! Я просто подружку навещал.
— Что ещё за подружка?
— Кошечка.
— Какой срам! Позор на мою седую голову!
— Отчего же, матушка! Это же наша медовая кошечка.