Седьмая руна

Каблукова Екатерина

– Так гораздо проще, – пояснила мадам Жюйсанс, заметив изучающий взгляд Франсуазы.

– И гораздо удобнее говорить властям, что у вас пансион, – подтвердила девушка.

Хозяйка дома повернулась к внуку.

– Мне все больше нравится твоя… коллега по работе.

– Рад слышать, – невозмутимо отозвался он, безошибочно подходя к двери, над которой тускло поблескивала цифра семь. Франсуаза нахмурилась и посмотрела на Этьена.

– Совпадение?

– Люси верила в магию древних и считала, что семерка приносит удачу, – пояснил полисмаг

и подчеркнуто вежливо повернулся к бабушке.

– Надеюсь, мне не надо лишний раз просить тебя?

– Разумеется, кто я такая, чтобы препятствовать правосудию? – она подошла и приложила руку к темному дереву. Воздух едва ощутимо завибрировал, а потом мелодичный звон возвестил, что магические замки сняты.

– Прошу! – мадам Жюйсанс отступила.

– Вы обладаете магией? – изумилась Франсуаза.

– Разумеется, иначе откуда бы ей взяться у моего внука?

– Я думала маркиз Гарне… – пробормотала девушка, смутившись.

Ее собеседница покачала головой.

– Женщина может унаследовать магию от одного из родителей, мужчина – только от обоих, – она снова усмехнулась. – Так что если ребенку шлюхи повезет…

– То он никогда не родится, – грубо оборвал ее полисмаг, толкая дверь и заходя в комнату. – Мадемуазель д'Эгре, прошу, не отставайте!

– Хорошо, – немного задетая сухим тоном, Франсуаза перешагнула порог комнаты.

В нос ударил терпкий запах благовоний. Девушка поморщилась и огляделась.

Капитан Богарне был прав.

В комнате царили похоть и вожделение. Огромная кровать с резными столбиками без балдахина, непристойные картины и стены, затянутые алым шелком. Присмотревшись к узору на ткани, Франсуаза поняла, что это два тела, переплетенные вместе. Часто – мужское и женское, но иногда бывали и отличия. Почувствовав, что краснеет, девушка перевела взгляд на кровать.

– Почему здесь нет балдахина?

– Разумеется, чтобы клиенты могли видеть себя в зеркало, – полисмаг словно объяснял азы.

– О! – только и смогла вымолвить Франсуаза, запрокинув голову и изучая отражения собравшихся в комнате. При виде ее замешательства, мадам Жюйсанс рассмеялась:

– Тьен, кто бы мог подумать! Интересно, знает ли граф д’Эгре…

Этьен нахмурился еще больше

– Вы не могли бы заняться своими обязанностями? – поинтересовался он у Франсуазы, начиная осматривать комнату.

– Да. Конечно.

Она попыталась собраться с мыслями. Получалось плохо, зеркало на потолке все время притягивало взгляд, а узоры на стенах, казалось, двигались. Франсуазе пришлось закрыть глаза и сосчитать до десяти, прежде чем она начала плести поисковое заклинание.

Рассеянно просматривая пустые ящики полированного до блеска комода, Этьен наблюдал за девушкой, в который раз поражаясь ее скупым отработанным до автоматизма движением. Несколько пассов, и заклинание сорвалось с пальцев, брызнуло во все стороны, растворяясь в воздухе, чтобы обрести очертания женской фигуры. Призрак прошелся по комнате, выглянул за дверь, а потом направился к стене,

у которой стояла кровать, склонился и снова выпрямился.

– Похоже, там тайник, – Франсуаза обернулась к полисмагу.

Он кивнул: анима тоже оставляет свои следы в воздухе, и талантливый некромант может определить, где чаще всего бывал умерший. А Франсуаза д’Эгре была очень талантливым некромантом.

Этьен направился к месту, указанному призраком, но девушка подняла руку, останавливая его.

– Еще не все. Смотрите.

Призрачная Люси выпрямилась, еще раз прислушалась к тому, что творилось в доме, а потом подбежала к окну. Помахала рукой, явно показывая, чтобы тот, кто стоял на улице, отошел подальше, и только потом принялась опустошать ящики комода.

– Как я понимаю, платья она забрала с собой? – хмыкнул Этьен, обращаясь к бабке.

– Да. Неблагодарная тварь!

Франсуаза невольно поморщилась, услышав ругательства, тем более из уст женщины.

– О, простите, я шокировала вас! – от хозяйки дома не укрылось ее недовольство.

Отрицать не имело смыла, и девушка просто пожала плечами.

– Признаю, я не привыкла к такому выражению чувств, хотя вполне понимаю ваше негодование.

– О, нет, не понимаете! Ведь я подобрала эту девку на улице, когда она клянчила кусок хлеба, я отмыла ее, обучила манерам…

– И она стала продавать себя, – Этьен непочтительно перебил бабку.

– Лучше гнуть спину от зари до зари, а потом ублажать пьяницу-мужа, который еще и поколотит тебя за скудный ужин? – хмыкнула она.

– Почему вы исключаете вариант, что она могла бы выйти замуж по любви и жить в достатке? – спросила Франсуаза.

– Нищая девка, мать которой умерла, а отчим выгнал из дому? – мадам Жюйсанс покачала головой, отчего белые кудри на ее голове всколыхнулись. – Если бы не я, она стала бы портовой шлюхой и сгнила бы от сифилиса!

– А…

От такого напора Франсуаза растерялась. Конечно, в академическом морге она видела тела, обезображенные болезнью, но никогда не задумывалась о жизни умерших.

Полисмаг недовольно нахмурился. Он прекрасно понимал, что бабушка специально эпатирует его спутницу, заодно проверяя на стойкость.

– Как ты думаешь, кому она могла махать? – поинтересовался он, подходя к окну и выглядывая наружу.

– Понятия не имею.

– У нее не было новых клиентов за последнее время?

Мадам Жюйсанс смерила внука строгим взглядом, словно она была гувернантка, а он нерадивый ученик.

– Люси пользовалась популярностью, хоть и стоила недешево. Ее ночи были расписаны! Для новых просто не было времени.

– Кого она обслуживала? – полисмаг достал блокнот и приготовился записывать.

– Тьен, ты же знаешь наши порядки. Полная анонимность клиентов.

– Я так же знаю, что в морге лежит одна из твоих девочек, накачанная бхангом и обескровленная. Хочешь давать показания в управлении? Учти, что проведу под конвоем и не позволю ни с кем разговаривать.