Седьмая жертва

Джекобсон Алан

– Ты убила отца из мести, – сказала Карен. Это был не вопрос, скорее утверждение.

– Ублюдок заслуживал смерти за то, как обращался со мной. Мне хотелось сполна отыграться на нем, устроить ему особую казнь, но было ясно, что его так называемое самоубийство принесет больше пользы. Оно дало мне долгожданную возможность, которую нельзя было упустить. Мне пришлось умерить свои аппетиты и постараться обуздать собственные желания, чтобы сполна воспользоваться ситуацией и добиться того, о чем мечталось. В конце концов, все всегда упирается в

способность контролировать себя и окружающих, не так ли?

Она была права. Так бывало часто, чтобы не сказать – почти всегда.

Сейчас Карен нужно было справиться с болью. Бороться, не обращая на нее внимания. Сосредоточиться и не отвлекаться.

– И что это были за мечты?

– Заполучить тебя, разумеется. После убийства той старой лживой суки ты превратилась для меня в цель номер один.

Карен качнулась вперед и закрыла глаза.

– Но у тебя ничего не вышло, верно?

Раздалось нечленораздельное ругательство, и Окулист вышла из круга света. Она направилась к полке, но тут же вернулась обратно, держа в руке маленький черный прямоугольный предмет.

Карен мгновенно поняла, что это такое. Шокер. Она поняла и еще одно: ее подозрения оправдались, и Окулист действительно воспользовалась им, чтобы затащить ее сюда.

Смерть ее, похоже, будет не такой легкой.

…восемьдесят четвертая

Окулист крутила шокер в вытянутой руке, внимательно разглядывая его и явно издеваясь над Карен, потом подняла на нее глаза.

– Спорим, ты уже догадалась, что это такое. Но не бойся я не убью тебя сразу. Ты не такая, как другие сучки. Сначала я немного развлекусь, чтобы продлить удовольствие. Мы поиграем с тобой. Недолго, но поиграем.

Если Карен собиралась делать что-нибудь, то этот момент наступил – сейчас или никогда. Она должна была преодолеть боль и собрать все силы для единственного решительного удара.

– Чем дольше я буду прижимать контакты к твоему телу, тем быстрее твои мозги закипят. Поэтому начнем с серии коротких прикосновений, чтобы убедиться, что твой рассудок ясен и чист. Я хочу, чтобы ты отдавала себе отчет в том, что с тобой происходит. Я хочу, чтобы ты сполна почувствовалаэто. – Убийца улыбнулась. – Через несколько минут ты начнешь умолять убить тебя. И я с радостью пойду навстречу твоим желаниям.

Карен не сводила глаз с шокера.

– Тебе необязательно прибегать к этому.

– В самом деле? Ты же читала письма, отправленные по электронной почте, ты знаешь, что делал со мной этот ублюдок.

Она легонько коснулась шокером груди Карен. Та пронзительно вскрикнула.

– Неужели ты не понимаешь? – поинтересовалась Окулист. – На моем месте должна была быть ты!

Карен прикусила губу, пытаясь справиться с собой и преодолеть страх, темной волной грозивший затопить сознание. Она должна направить мысли внутрь себя, отделить разум от тела. Она зажмурилась.

Боли

нет. Я ее не чувствую.

– Не смей закрывать глаза! Я хочу, чтобы ты смотрела на нашу игру!

Еще одно прикосновение, на этот раз к животу. Мышцы ног у Карен конвульсивно задергались. Она готова была потерять сознание.

Нет, борись. Думай о Джонатане. О Робби.

Очередной удар током. Карен открыла глаза.

На полке лежал огромный нож для разделки мяса, на серебристом лезвии которого дробились и плясали отблески оранжевого света от лампы накаливания. Глаза Карен метнулись к шокеру, который снова приближался к ней…

Она резко поджала ноги и ударила ими Окулиста в грудь. Та пошатнулась и, отлетев на несколько шагов назад, стукнулась затылком о стену.

Вопль ярости. В глазах бешенство.

– Сука!

Выпрямившись, она бросилась к Карен. Вот оно – наверное, ее единственная возможность и последний шанс спастись. Внутренний голос крикнул «Давай!», и Карен, подняв ноги и разведя их на всю ширину цепочки, с силой опустила их на плечи убийцы. Голова Окулиста оказалась зажатой между ее бедер.

Напряжение на руки уменьшилось, и Карен удалось ухватиться правой рукой за трубу над головой. Но убийца и не думала сдаваться. Она извивалась, вцепившись обеими руками в ноги Карен, чтобы ослабить хватку. Карен чувствовала себя, как ковбой, объезжающий дикого жеребца.

Помня о том, что мышцы ног обладают наибольшей силой и выносливостью, Карен напрягла брюшной пресс и свела бедра вместе. И тут же почувствовала, как убийца вцепилась ей в лодыжки и потянула, стараясь развести в стороны.

Это был очень умный и ловкий ход. Теперь Окулист выигрывала в силе за счет рычага, и настала очередь Карен сопротивляться. Ее левое колено пронзила острая боль, мышцы начали слабеть, и ноги медленно раздвинулись.

– Будь ты проклята! – задыхаясь, выкрикнула Карен, сопротивляясь из последних сил. – А-а-а-а!

Это был конец. Сил у нее больше не осталось. Она думала только о том, что не хочет умирать. Что хочет жить. Что у нее есть Джонатан и Робби. Она сосредоточилась на этих образах чувствуя, как ее ноги медленно выпрямляются, уступая чужой силе. Окулист вырвалась из тисков и упала на колени. Закашлялась. Нащупала на полу выпавший шокер и, покачиваясь с трудом поднялась на ноги. А потом вдруг размахнулась и ударила по лампочке.

Карен висела на вытянутых руках, чувствуя, что мышцы пресса готовы разорваться от неимоверного напряжения. Тело ее превратилось в один сплошной комок острой боли.

Полная, абсолютная темнота кругом.

И ожидание ослепляющего удара электрического тока.

…восемьдесят пятая

Когда луч поискового прожектора с вертолета нащупал ранчо Фаруэлла, Робби сразу же разглядел «ауди» старой модели, припаркованную перпендикулярно крыльцу.