Шрифт:
Море седьмое, Балтийское
Согласно бытующему на Востоке поверью, человек, искупавшийся в семи морях, будет счастлив всю жизнь
В новогоднюю ночь никому не спалось. И морю тоже. Поначалу оно лишь прислушивалось к льющейся из окон круизного парома музыке и жадно ловило просоленным языком свинцовой балтийской волны брызги шампанского, летящие с открытой палубы. Но вместе с безудержно веселящимися в эту ночь людьми и море постепенно пьянело, дышало все взволнованней и чаще, пока в его могучей груди не забурлили пузырьки, выталкивая наверх
– Анжелика, ты куда?!
– В бар!
– Какой бар?! Ты же на ногах едва стоишь! – возмутился он.
– Я в порядке! Ну, перебрала немного. Так ведь Новый год! – Она хрипло рассмеялась, покачивая в руке опустевший бокал. На губах блуждала бессмысленная улыбка, глаза смотрели мимо него, в толпу стоящих у барной стойки людей.
– Идем, я уложу тебя спать. – Он потянул Анжелику за руку. – Пора баиньки, дорогуша.
– Никуда я не пойду! – заупрямилась она. – Я хочу танцевать! И еще шампанского!
Он всерьез разозлился. Попробуйка останови пьяную бабу, да еще в новогоднюю ночь! Эти женщины с их фантазиями, прямо как дети малые, уверены, что каждый выпитый бокал – еще один шаг навстречу счастью, а не жуткому похмелью. Которое наступит завтра. Нет, уже сегодня. И к полудню Анжелика будет жалобно стонать: «Ну почему ты меня не остановил?!»
– Мы хотели сойти завтра утром в город, – все же сделал попытку он. – Надо выспаться и набраться сил.
– Какой же ты зануда! В новогоднюю ночь не пьешь и другим не даешь! Как и не мужик вовсе!
– Что ты сказала?!
– А то! Ты импотент! – закричала она, перекрывая музыку. На них стали оборачиваться. – Ты даже меня не можешь трахнуть! – Ее ноздри гневно раздулись, ярко накрашенный рот искривился. – А на меня тут все мужики пя лятся!
Это была правда. Анжелика – женщина яркая. Кто из мужчин не обернется ей вслед, либо гей, либо и в самом деле импотент. Ей слегка за сорок, но лет десять она скинула благодаря регулярным визитам в дорогую клинику, где делают инъекции красоты и прочие омолаживающие процедуры. Татуаж, блефаропластика, имплантаты, увеличивающие грудь… Он сам, недоумевая, подписывал счета: сколько же эти бабы просаживают денег в неравной борьбе со старостью?!
Но деньги вложены не зря. Сейчас перед ним стоит гламурная красавица лет тридцати в коротком алом платье из лайкры, обтягивающем ее выдающиеся формы. Яркая блондинка, хотя волосы тоже, кажется, не настоящие. Она похожа на дорогую иномарку с солидным пробегом сразу после элитного капремонта, так и хочется сесть в салон, сладко замирая, положить руки на руль, вдохнуть запах новой кожи, которой обтянуты сиденья, погладить сверкающие панели… А уж прокатиться…
Кто бы сомневался, что, оставшись сейчас одна, Анжелика легко найдет компанию? И уж непременно приключений на свою голову.
Он попытался взять себя в руки. Она пьяна и не понимает, что говорит. Хотя что может быть для мужчины обиднее? Импотент! Залепить бы ей пощечину, да руки марать неохота. И народу вокруг слишком уж много. Анжелика накачалась шампанским, ей, понятное дело, море по колено, а вот ему неохота выяснять отношения. Не здесь и не сейчас.
– Завтра ты об этом пожалеешь. – Голос его был тихим, ей приходилось напрягаться, чтобы расслышать его слова. Она даже наклонилась вперед, отчего силиконовая грудь чуть было не вывалилась из глубокого выреза платья. Грудь была красивая, пластический хирург свой гонорар отработал. Стоящие рядом парни дружно уставились на два отливающих молочной белизной полушария. – Идем в каюту, – не выдержал он. И угрожающе добавил: – Не делай глупостей.
– Да пошел ты! – Она пьяным жестом подтянула платье, больше провоцируя стоящих рядом мужчин, чем пытаясь спрятать свои прелести. И тогда он потерял терпение. Да катись ты к черту!
– Я пошел, – сказал, развернувшись к ней спиной. И мысленно выругался. Неужели же не одумается и не остановит?
Но Анжелика расхохоталась ему в спину:
– Импотент!
И зашарила в сумочке в поисках сигарет.
– Мальчики, кто даст мне прикурить? – услышал он хрипловатый голос Анжелики и дружный ответ парней:
– Я!
Он подумал устало: «Надо бы вернуться, показать им, где их место, да и ей заодно». Повсюду были рассыпаны конфетти, под ногами путалась елочная мишура. Проходящая мимо женщина, вся в бриллиантах, в облаке сладких духов, хохоча, набросила ему на шею сверкающую гирлянду и притянула к себе, с надеждой заглядывая в глаза:
– О боже, какой мужчина! Свободен?
– Нет, – отцепил он женщину вместе с гирляндой. – Я здесь с женой.
– Какая несправедливость! – всерьез обиделась дама. – Таким, как ты, надо запрещать жениться! Я потребую у президента, чтобы он издал такой указ! – Она погрозила комуто кулаком, глядя вверх, в потолок. – Все красавцы поступают в фонд общего пользования! Я хочу, чтобы у меня были красивые дети! Надо закрепить это законода… – она сбилась, но все же выговорила: – Законодательно.
«Наверняка какаянибудь чиновница, – подумал он, торопливо спускаясь по ступенькам на шестую палубу. – И тоже пьяная». А для чего, скажите, существуют эти новогодние круизы? Сюда едут развлекаться и пить, по ночам танцевать до упаду, забыв о серых буднях, а утром, чтобы не скучать, пожалуйте в порт! Каждый день – новый город, новая программа развлечений. Половина парома – дети. Для них есть игровые комнаты, детские дискотеки, аниматоры. Родителям очень удобно. Они могут отдохнуть и получить от жизни максимум удовольствия, пока дети находятся под присмотром.
Вот и сейчас: почти два часа ночи (по местному времени полночь), а дискотека попрежнему детская. На танцполе одни малолетние. Они окружили диву в концертном платье, которая, похоже, всерьез опасается за перья на голове и за шлейф с такими же яркими перьями. Детишки так и норовят отщипнуть кусочек новогодней сказки, на память. Взрослые же сидят за столиками, либо, стоя у сцены, присматривают за малолетними детьми, попивая шампанское. Понятно, что Анжелика решила дождаться, когда все будет уже повзрослому. И не она одна.