Седьмое море
Шрифт:
– На несколько миллионов долларов. Срочная страховка.
– Как ему это удалось? Страховщики ведь далеко не наивные люди.
– В томто и штука! – рассмеялась Алиса. – Дану надо было доказать, что он, заявленный в страховом полисе как выгодоприобретатель, в случае смерти жены теряет больше, чем если бы она жила и здравствовала. Тогда бы ее застраховали на такую огромную сумму. Ну и возраст, состояние здоровья. Она была еще достаточно молодой, полное медицинское обследование показало, что практически здорова.
– Как Дан ее на это уговорил?
– Очередная пластическая операция, – усмехнулась Алиса.
– Понимаю. Подсунул подписать бумаги, когда жена в очередной раз набралась. Уверен, что этот трюк Даниил Валерьевич проделывал неоднократно. Постой… Так он показал страховой компании завещание жены?!
– Видимо, да. Мол, умрет она, и я все потеряю. Долю в компании. А это огромные деньги. Гораздо больше, чем страховая премия. Поэтому в моих интересах, чтобы супруга жила и здравствовала, а я с нее пылинки буду сдувать.
– А Зебриевичу он завещание не показал, – рассмеялся Алексей. – Я даже не думал, что Голицын такой умный. Обвести вокруг пальца банкира! Тото Дан рванул в полицию, как только сошел на берег! Ему же нужна справка о смерти жены! Без нее он никакой страховки не получит. А ему надо долг Зебриевичу отдать. Хотя бы часть. Голицын вчера тебе в этом признался?
– В том, что убил жену? Нет. Мы об этом не говорили.
– Ты сознательно избегаешь говорить на эту тему?
– Меня, как и всех, устраивает несчастный случай, – пожала плечами Алиса. – И потом: я не верю, что это он.
– Я тоже пока не очень в это верю.
– Но вы же мне сами сказали…
– А я врал. Ты ведь тоже делаешь ложные выпады, когда готовишь свою главную атаку.
– Это нечестно!
– Ты прямо как твоя мама, – усмехнулся Алексей. – А я уж было подумал, что в тебе нет ничего от Дарьи Витальевны.
Алиса закусила губу от досады. Алексей решил воспользоваться моментом:
– Неужели ты не видишь, что Голицын тебя не любит?
– Это вопрос времени!
– У папы научилась? Сколько ему понадобилось? Двадцать лет? Но Голицыну уже за сорок. Ты потеряешь к нему интерес, как только он на твоих глазах начнет рассыпаться. Пока ты плохо себе представляешь, что такое разница в возрасте в двадцать лет.
– Вы напрасно меня уговариваете, – насмешливо сказала она. – Я своих решений не меняю.
– Вот упрямая девчонка! – в сердцах бросил Алексей. – Ладно, не буду тебе мешать. Паси своего голого короля, ибо в принцы Голицын уже не годится. Когданибудь тебе это надоест. Пойду, пожалуй. Там сейчас мужики тренируются. Посижу, послушаю звон оружия. Соскучился.
– Вам и в самом деле нравится фехтование? – удивилась Алиса.
– А ты подумала, я здесь изза твоих прекрасных глаз? – усмехнулся он. – На мужиков хочу посмотреть. Вот это действительно зрелище! Был когдато такой фехтовальщик, Евгений Рощин…
– Вы знали Рощина?! – потрясенно сказала Алиса.
– Я внимательно изучил его биографию, чтобы понять, кто его убил. И технику боя. Потому что главный свой поединок Рощин проиграл. С гениями это бывает, от излишней самоуверенности. Они не задумываются над тем, что соперник, который все время тебе проигрывал, тоже может коечему научиться. – Алексей бросил на Алису внимательный взгляд. Поняла или нет?
– Да, он был гений, – завистливо вздохнула она. Алексей покачал головой: пока не поняла. Ей ведь только двадцать. Ну, ничего, вот это действительно вопрос времени. – О нем ходят легенды, хотя его самого давно уже нет в живых. А вы, оказывается, не просто мент…
– Даже не думай. – Он встал и положил на стол деньги. За кофе и пирожные. – Мне тоже есть с кем пойти в ресторан. И я уже не в том возрасте, чтобы менять свои привычки…
Алексей был уверен, что Зебриевич на контакт больше не пойдет. Пришлет по Интернету или с курьером многотомную историю болезни, откажется от российского гражданства, да все что угодно, лишь бы не давать показаний по делу об убийстве Анжелики Голицыной. Не случайно же он прислал к Леонидову свою жену. Так сказать, прощупать почву. Интересно, какие выводы сделал Семен Абрамович из этой бе седы?
Сначала Алексей попытался поговорить именно с Софьей Исааковной, но ответили ему уже из ТельАвива. Супруга Зебриевича вместе с тремя детьми и многочисленной родней совершала набег на продуктовые магазины. Ожидалось большое застолье.
– А когда вас ждать в Москве? – вкрадчиво спросил Леонидов.
– Да я и сама не знаю. Как Сема скажет.
– А что, Сема тоже с вами? – замер он в ожидании ответа.
– Нет, но сегодня уже приедет. Мы собираемся приготовить все его любимые блюда, – с гордостью сказала Софья Исааковна.
– Как сегодня?!
– Ему необходимо лечение, – затараторила госпожа Зебриевич. – У него артроз, хронический гастрит, аритмия…
Алексей не стал выслушивать полный перечень Семиных болезней, извинился и дал отбой.
«Сбежать, значит, решил», – мрачно подумал он. И тут же сделал запрос: а на какой именно рейс до ТельАвива приобрел билет господин Зебриевич? Ждать пришлось недолго. Да, сегодня вечером Семен Абрамович действительно улетал в Израиль. Билет был только в один конец.
«Успею», – подумал Алексей, глянув на часы. Слава богу, частным самолетом Зебриевич покамест не обзавелся, а друзей напрягать не стал. Купил билет в бизнескласс на прямой рейс, лететьто всего ничего.
«А если это он ее?.. Все может быть. Потому и сбежать решил. У меня всего час, даже меньше. Надо еще прорваться через кордоны в стерильную зону».
Вопрос он решал по дороге в аэропорт, попутно объезжая пробки. Пришлось воспользоваться служебной машиной.
– Миша, поднажми, – буквально умолял он водителя, глядя, как неохотно уступают дорогу транспортному средству с мигалкой. Все люди, всем ехать надо, а Кольцо, как обычно, стоит. И куда тут можно вклиниться, чтобы проехать побыстрее?