Седьмой ангел (Дьявольский коктейль)
Шрифт:
Частные сыщики дружно рассмеялись. В гулком коридоре смех прозвучал как-то зловеще.
— Не грусти, капитан. — Даниель зачем-то подмигнул мне. — Если найдем твои доллары — вернем. Только сдается мне, что такие суммы, раз пропав, больше уже не находятся.
— То-то и оно, — вздохнул Захаров. — В том-то вся и штука.
Патологоанатом — низкорослый лысый живчик в очках — произнес длинную тираду, из которой я не поняла ни единого слова, хотя интуиция подсказала мне, что речь шла о характере ранения и о причине смерти. Судя по тоскующему взгляду Захарова, он понял не больше моего.
— Вы, Яков Борисович, покажите нам труп, пожалуйста, — сказал он почти жалобно. —
Яков Борисович подвел нас к тележке, где под простыней угадывались очертания мертвого тела, и, откинув простыню, повторил сказанное ранее в более понятной редакции. Но этих слов я не услышала, потому что во все глаза смотрела трупу в лицо.
Это был «липовый» охранник, отправивший меня к Валетовой. Он же — любитель хиромантии.
— А еще, — бодро тарахтел Яков Борисович, — на трупике нашем есть одна интересненькая особенность. Будьте добры, душа моя, помогите мне повернуть его.
С помощью страдальчески сморщившегося Захарова труп был перевернут на живот.
— Душа моя, — забеспокоился Яков Борисович, обращаясь уже ко мне. — Спиртику нашатырного не желаете? Что-то у вас личико побледнело.
Нет, спасибо, со мной все в порядке, — тихо ответила я, не отрывая взгляда от спины трупа.
Оттуда, с правой лопатки, на меня пристально смотрел огромный темный глаз. Такой же, как у Тигры.
Глава 21
НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ
— Что теперь? Еще раз спросим нашего скользкого приятеля?
— Нет, пока не будем его трогать. Психологическое воздействие гораздо сильнее любого вида боли, нужно только знать, как его применить. Пусть сидит в кладовке — без книг, без телевизора, без общения, без малейшей весточки извне и в полной неизвестности. Неизвестность, информационный голод — страшная вещь для любого современного человека, который привык каждый день засорять свою голову массой всевозможных сведений, которые ему совершенно ни к чему и которые ему никогда не понадобятся. В старину человек целый день проводил за работой в поле, или в молитве, или в военном походе, или за ткацким станком. Ложился спать рано, вставал на заре. Жизнь состояла из простых вещей, голова человека была свободна от суетных мыслей и пустых мечтаний. Человек не боялся самого себя и не скучал в одиночестве, потому что был един с окружающим миром. Как можно скучать наедине с собой, когда ты наедине со всей вселенной? А теперь что? Все мы больны, все мы носимся хаотично, словно атомы в нагретой среде, все мы на грани истерии, мир разорван на составляющие, мир враждебен нам, а мы — ему. Это страшный мир, от которого мы хотим и не можем оторваться — не можем жить в нем и не можем жить вне его. Так что наш гость скоро потеряет счет времени и начнет сходить с ума. К тому же, не забудь, он будет думать о девчонке, тревожиться о ней, представлять себе самое страшное. А подозрение, что книга уже у нас, просто сведет его в могилу. Если же мы снова начнем бить и допрашивать его, он поймет, что мы ничего не добились, и чувство превосходства над нами, сознание собственной правоты и силы поможет вынести ему любые страдания.
— Но как мы найдем книгу? В квартире девчонки ее не было. Может, книга не у нее?
— У нее. Парень из книжного магазина сразу направился в аэропорт. Значит, книги у него уже не было, ведь не выбросил же он ее по пути в придорожную канаву. В магазине он ее не оставил. А девчонка подозрительно крутилась возле наших людей. Если книги нет у нее дома, значит, она спрятала ее в другом месте… Не знаю, как произошло, что книга попала именно к ней, но
Глава 22
КОЕ-ЧТО ПРОЯСНЯЕТСЯ, НО ОСТАЛЬНОЕ ЗАПУТЫВАЕТСЯ ОКОНЧАТЕЛЬНО
Тигра — один из шайки! Эта мысль, не давая покоя, болталась у меня в голове, словно одинокая монетка в копилке, все время, пока мы ехали из морга домой к Себастьяну. Конечно, одинаковые татуировки могут оказаться и простым совпадением, но события последних дней не просто говорят, а кричат во весь голос: простых совпадений не бывает. Самое печальное, что гипотез у меня много, но выбрать из них верную не представляется возможным. Понятно только то, что я влипла, но вот во что и по какой причине — тайна за семью печатями.
Но когда я оказалась у Себастьяна дома, мысль о Тигре как-то сама собой выскочила у меня из головы. И неудивительно.
— По-моему, настала пора слегка просветить нашу сотрудницу относительно сути дела, которым мы занимаемся, — сказал Себастьян, усаживаясь за компьютер.
Экран монитора ожил, а в руке у Себастьяна появился компакт-диск с английской надписью «Средневековые монастырские песнопения». Когда процессор проглотил диск, я поинтересовалась:
— Что-то связанное с музыкой?
— Не совсем, — ответил Себастьян, усмехаясь. — Тот, кто поручил нам это дело, питает слабость к конспирации. За последнее время мы успели убедиться, что не напрасно.
После некоторых манипуляций с клавиатурой и «мышью» на экране появилась отсканированная вырезка из газеты, под ней подпись — название газеты и время публикации.
— Это, как видишь, заметка из английской «Таймс». Здесь говорится, что в некой библиотеке, в собрании разнообразных старинных и редких книг и документов, принадлежавшем покойному ныне коллекционеру — баронету из графства Кент, обнаружен единственный известный ныне список апокрифической книги, оригинал которой, датируемый серединой второго века нашей эры, погиб вместе с Александрийской библиотекой, но был воссоздан одним из проживавших в Александрии Египетской раннехристианских гностиков. Список датируется началом семнадцатого века. Язык списка — древнегреческий. Но, что самое интересное, текст зашифрован, и настолько сложно, что практически не поддается прочтению. Далее обсуждается ценность этой книги и ее цена: порядка одного миллиона фунтов стерлингов.
— Ничего себе… — присвистнула я. — А как они узнали, что это за книга, если не смогли ее прочитать?
— Спроси чего полегче, — ответил Себастьян. — Я в этом вопросе не эксперт.
Между тем стрелка курсора вновь залетала по экрану, и на экране появилась следующая вырезка.
— А это сообщение о том, что библиотека баронета продается и ее признанной жемчужиной считается «Александрийский апокриф»… А вот страничка из каталога аукциона Сотби, на которой была представлена та самая книга.
Круглыми, как чайные блюдца, глазами я смотрела на экран. От сознания того, что в рюкзаке у меня, вот так вот запросто, лежит книжечка ценою в миллион фунтов стерлингов, моя голова потеряла способность соображать.
— А вот репортаж о ходе аукциона. Перечисление присутствовавших знатных особ и знаменитостей. Тони Блэр, принцесса Анна в компании титулованной знати, Стинг, Дэвид Бэкхем из «Манчестер юнайтед» со своей женой из «Спайс герлс», Элтон Джон, Джордж Майкл, шейх Абу Мухаммад Максуд ибн Ахмад ибн Малик аль-Лукками… С ума сойти можно! Но вот кто именно приобрел этот лот — науке неизвестно. Факты же таковы — «Александрийский апокриф» ушел за полтора миллиона фунтов стерлингов. Мне стало совсем дурно.