Седьмой свиток
Шрифт:
— Тебя бросят в эфиопскую тюрьму. Это придется воспринимать всерьез.
— Тебя тоже, — ухмыльнулся он. — Если поймают.
— Можешь быть уверен, что его превосходительство уже отправил официальную жалобу президенту, — сказал Джеффри, везя друзей в аэропорт на следующее утро. — Он крайне расстроен произошедшим. Приказ о депортации и все такое. Неслыханно!
— Не беспокойся, приятель, — сказал Николас. — Что касается нас, то ничего страшного не случилось. Мы все равно не собирались возвращаться. Поэтому не важно.
— Дело в принципе. С видными британскими подданными обращаются как с простыми преступниками. Ни малейшего уважения. — Теннант вздохнул. — Иногда я жалею, что не родился сто лет назад. Нам не пришлось бы терпеть такое. Просто отправили бы военный корабль.
— Ты совершенно прав, Джеффри, но, пожалуйста, не расстраивайся.
Теннант носился с уезжающими приятелями как кошка с котятами, пока они регистрировались у стойки «Кенийских авиалиний». У них была только ручная кладь — две дешевых нейлоновых сумки, купленных утром на рынке. Шкуру дик-дика Николас свернул и завернул в вышитую шамму, приобретенную на том же рынке.
Джеффри ждал, пока не объявили их рейс, и махал рукой, когда они проходили через барьер, изливая свое дружелюбие в большей степени на Ройан, нежели на Николаса.
Они разместились сзади, возле крыла, и молодая женщина устроилась у окна. Самолет «Кенийских авиалиний» завел моторы и медленно поехал мимо здания аэропорта. Николас спорил со стюардессой, которая убеждала его засунуть драгоценного дик-дика в контейнер над головой, а Ройан выглядывала из иллюминатора, надеясь бросить прощальный взгляд на Аддис-Абебу во время взлета.
Неожиданно Ройан застыла на месте и, не отрывая взгляда от окна, схватила Николаса за руку.
— Смотри! — прошипела она так яростно, что Харпер наклонился к ней — посмотреть, что вызвало эмоции. — «Пегас»! — воскликнула Ройан, указывая на представительский реактивный самолет «фалькон», подъехавший и остановившийся у здания аэропорта.
Маленькое изящное воздушное судно было раскрашено зеленым, а на хвосте гарцевала стилизованная красная лошадь. Пока они глядели через окно, в самолете открылась дверь. По взлетной полосе двинулись встречающие, радостно приветствуя пассажиров, ступающих на трап.
Первым из них оказался маленький человек в кремовом тропическом костюме и белой соломенной шляпе. Несмотря на небольшой рост, он излучал атмосферу властности и силы. Лицо человечка было белым, словно он прилетел из страны, где царит вечная зима, и потому смотрелось неуместно в солнечных лучах. Выступающая челюсть, тонкий нос и похожие на черных жучков глаза дополняли его облик.
Николас узнал прилетевшего. Он много раз видел этого человека на аукционах Сотсби и Кристи. Такого человека нелегко забыть.
— Фон Шиллер! — вскликнул Харпер, когда немец обвел встречающих властным взором.
— Похож на боевого петуха, — пробормотала Ройан. — Или на атакующую кобру.
Фон Шиллер приподнял панаму и легкой походкой сбежал по трапу самолета.
— Сложно поверить, — заметил Николас, — что ему уже семьдесят.
— Он двигается как сорокалетний, — согласилась молодая женщина. — Должно быть, красит волосы и брови — смотри, какие они темные.
— Вот это да! — поразился Николас. — Смотри, кто его приветствует.
Солнце блеснуло на наградах и знаках отличия встречающих. От толпы отделилась высокая фигура в синей форме и коснулась кожаного козырька фуражки, перед тем как сердечно пожать руку фон Шиллера.
— Твой бывший поклонник, генерал Обейд. Неудивительно, что он не смог встретиться с нами вчера. Он был слишком занят.
— Смотри, Ники, — выдохнула Ройан.
Она уже не разглядывала пару людей внизу трапа, которые жали друг другу руки, оживленно беседуя. Ройан сфокусировала все внимание на двери самолета, откуда появился еще один, более молодой человек. На нем не было головного убора, и Николас заметил желтоватую кожу и густые темные волосы.
— В жизни его не видел. Кто это? — спросил Николас.
— Нахут Гуддаби. Помощник Дурайда из музея. Теперь он занял его место.
Когда Нахут начал спускаться по трапу, их собственный самолет покатился по бетону, потом свернул на главную рулевую полосу, и собрание у самолета «Пегаса» скрылось из виду. Путешественники откинулись на сиденья и долго смотрели друг на друга. Николас первым обрел голос:
— Шабаш ведьм. Сборище негодяев. Нам повезло, что мы увидели его. Теперь никаких тайн. Мы твердо знаем, кто нам противостоит.
— Фон Шиллер настоящий кукловод, — согласилась Ройан, тяжело дыша от ярости и ужаса. — А Нахут Гуддаби его охотничий пес. Наверняка именно он нанял убийц в Каире и натравил их на нас. О Господи, Ники, видел бы ты его на похоронах! Как он разглагольствовал о своем восхищении Дурайдом. Грязный, кровожадный лицемер!
Оба молчали, пока самолет не взлетел и не набрал полетную высоту. Затем Ройан выговорила:
— Разумеется, ты был прав насчет Обейда. Он тоже у фон Шиллера в кармане.
— Твой бывший поклонник мог действовать просто как представитель эфиопского правительства. Он ведь встречает одного из основных владельцев компании, которая может найти огромные залежи меди в их нищей стране и сделать всех богатыми.
Ройан покачала головой:
— Если бы все было так просто, его встречал бы представитель кабинета министров, а не комиссар полиции. Нет, от Обейда так и разит предательством. В точности как от Нахута.
Увидев во плоти убийц мужа, Ройан почувствовала, как открылись полузажившие раны ее души. Боль и горечь вспыхнули внутри с новой силой, как торфяной огонь. Николас знал, что не в силах угасить этот пламень и может только отвлечь ее на некоторое время. Он тихо беседовал с Ройан, постепенно уводя прочь от мрачных мыслей в сторону загадки Таиты и затерянной гробницы.