Седьмой сын (Ученик Ведьмака - др. перевод)
Шрифт:
Я оглянулся, ловя ртом воздух, и это было ошибкой: мой преследователь бежал на пять-шесть шагов впереди Лиззи и уже догонял меня. Вновь вспыхнула молния, осветив половину его лица: из его рта будто росли рога, а голова моталась из стороны в сторону. Я тут же вспомнил, что прочитал в дневнике Ведьмака о трупах женщин со сломанными ребрами. Если Клык схватит меня, меня ждет та же участь.
Я словно прирос к земле, но Клык издал звук, похожий на рев быка, и это заставило меня побежать. Если бы я не нес Томми и не был настолько изможденным, я бы помчался еще быстрее. Дыхание перехватывало, и в любой момент меня могли схватить, но я уже успел добежать до скамейки, где обычно проходили уроки, и наконец показались садовые деревья.
Были ли мы в безопасности? Если нет, то шансов убежать от Клыка у нас с Томми уже не было. Сделав еще несколько шагов, я остановился, стараясь отдышаться. Вдруг что-то проскользнуло мимо моих ног. Я посмотрел вниз, но ничего не увидел – зато услышал звук, похожий на мурлыканье кота, от которого даже земля задрожала. Существо прошло мимо и двинулось в сторону деревьев, встав между мной и преследователями. За нами больше никто не бежал, но тут я услышал…
Представьте себе рев разозлившегося кота, усиленный в десятки раз. Это было что-то среднее между ревом и криком, слышимое, наверное, за много миль от дома. Этот звук, самый ужасный, что я когда-либо слышал, вселял смертельный страх. Теперь я понял, почему деревенские жители боялись подходить близко к дому Ведьмака, – этот звук был сама смерть.
– Если осмелишься пересечь границу, – проревело существо, – я вырву твое сердце, обглодаю твои кости и высосу кровь. Пересечешь границу – и пожалеешь, что родился на свет.
Теперь мы точно были в безопасности, а Костлявая Лиззи и Клык убегали вниз по холму – никто не осмелился иметь дело с домовым Ведьмака. Теперь я понял, почему они сами не могли накормить Мамашу Малкин лепешками.
В кухне нас ждал горячий суп и пылающий камин. Я завернул Томми в теплое одеяло и накормил супом, а затем принес две подушки и устроил ему постель поближе к огню. Мальчик заснул крепким сном, а я сидел и слушал вой ветра и шум дождя за окном.
Ночь была длинной, и мне было тепло и уютно в доме Ведьмака – одном из самых безопасных мест в мире. Теперь я точно знал, что никакая нечисть не сможет зайти в сад и тем более переступить порог дома. Здесь было безопаснее, чем в замке с высокими стенами, окруженном глубоким рвом. Я стал считать домового своим другом, сильным и могущественным.
Наутро я отнес Томми в деревню. Жители уже вернулись с Долгого Хребта. Я вошел в лавку мясника, и когда он увидел ребенка, его вечно хмурое выражение лица сменилось широкой улыбкой. Не вдаваясь в подробности, я вкратце рассказал ему о том, что произошло. Когда я замолчал, он снова нахмурился и сказал:
– С ними нужно покончить раз и навсегда.
Я не стал задерживаться надолго, а сразу передал Томми его матери, которая горячо поблагодарила меня. К тому времени у дома собралось больше тридцати человек: некоторые из них пришли с дубинками и палками, другие со злобой кричали, что ведьм нужно «забросать камнями и сжечь».
Я знал, что месть неизбежна, но не хотел в этом участвовать – несмотря на последние события, мне было страшно даже подумать о том, что с Алисой может что-нибудь случиться. Прежде чем вернуться в дом Ведьмака, я решил побродить по холмам и проветриться. Мне хотелось посидеть на скамейке и насладиться полуденным солнцем, но на ней уже кто-то сидел.
Это был Ведьмак. Значит, он жив! Все это время я старался не думать о том, что буду делать дальше и как долго буду ждать его возвращения. Теперь все разрешилось само собой: он сидел прямо передо мной и смотрел куда-то вдаль, за деревья, откуда поднимался черный дым – это горел дом Костлявой Лиззи. Подойдя ближе, я увидел большой багровый синяк под его левым глазом. Он заметил меня и устало улыбнулся.
– С этой работой мы наживаем много врагов, – сказал он, – и иногда очень не хватает глаз на затылке. Хотя сейчас все не так плохо, потому что в окрестностях Пендла их стало на одного меньше. Присаживайся, – предложил он, похлопав по скамейке возле себя. – Как ты тут без меня? Расскажи обо всем, что произошло. Начни сначала и ничего не скрывай.
Когда я закончил рассказ, учитель встал и пристально посмотрел на меня сверху вниз зелеными глазами.
– Если бы я знал, что Лиззи вернулась! Когда я посадил Мамашу Малкин в яму, Лиззи в спешке убралась прочь, и я даже подумать не мог, что она осмелится снова показаться в этих краях. Ты должен был рассказать мне о встрече с девочкой! Тогда ничего бы этого не произошло!
Я опустил глаза и не решался взглянуть на учителя.
– Что было самым страшным? – спросил он.
Я сразу отчетливо вспомнил, как старая ведьма схватила меня за сапог, пытаясь выбраться из воды, как она истошно завопила, когда схватилась за посох. Я рассказал об этом учителю, и он тяжело вздохнул.
– Ты уверен, что она мертва? – спросил он.
Я пожал плечами:
– Она не дышала, а потом течение унесло ее тело на середину реки, и оно пошло ко дну.
– Представляю, как это было трудно, – сказал он. – События той ночи будут жить в твоей памяти всю оставшуюся жизнь, тебе придется с этим смириться. Хорошо, что ты взял с собой мой самый маленький посох – он-то тебя и спас. Он сделан из рябины – самого лучшего средства в борьбе с ведьмами. Правда, такой старой и сильной ведьме он бы не причинил вреда, но она же была в воде. Тебе повезло, и ты все правильно сделал, даже несмотря на маленький опыт в этом ремесле. Ты проявил небывалую храбрость и спас жизнь ребенка, но совершил две очень серьезные ошибки.
Я покачал головой. Думаю, ошибок я совершил гораздо больше, но спорить с Ведьмаком не стал.
– Ты не должен был убивать эту ведьму, – продолжал учитель. – Ее нужно было привести сюда. Мамаша Малкин настолько сильна, что может освободиться из своих костей. Конечно, такое случается редко, но все же случается. Ее дух может возродиться снова, а в нем будут жить все воспоминания. И тогда она будет искать тебя, парень, – ее будет одолевать жажда мести.
– На это потребуются годы, не так ли? – спросил я. – Новорожденный младенец вряд ли будет способен на многое, он должен сначала вырасти.
– Хуже всего то, что это может произойти быстрее, чем ты думаешь. Ее дух может вселиться в любое тело – это называется «одержимость». Ты никогда не узнаешь, когда и откуда ждать беды. Она может вселиться в тело молодой привлекательной женщины, которая сначала завоюет твое сердце, а потом лишит жизни. А еще она может, пользуясь своей красотой, заставить другого человека, судью или рыцаря, выполнять ее волю. Он бросит тебя в подземелье, и там ты окажешься в ее власти. Время на ее стороне – она может напасть на тебя, когда меня не будет рядом, может, через много-много лет. К тому моменту ты уже состаришься и потеряешь свою силу.