Седьмой сын (Ученик Ведьмака - др. перевод)
Шрифт:
Это был мертвый Билли, и вместо глаз на меня смотрели пустые черные глазницы. Когда белая кость руки без плоти бросилась к моему лицу, я отскочил назад и чуть не упал, закричав от страха.
Вдруг в тот момент, когда я уже был готов сойти с ума от страха, в воздухе резко похолодало, и я почувствовал, что в яме справа от меня кто-то есть. Кто-то стоял там, где стоять было невозможно. Была видна только левая половина его тела, а правая еще оставалась в земле.
Это был мальчик чуть постарше меня. Он повернулся ко мне правым плечом и вошел в яму так же легко, как в открытую дверь, а потом дружелюбно и тепло улыбнулся мне.
– Разница между реальностью и сном, – произнес он, – вот самый важный урок, который ты должен усвоить, Том. Учись, пока не поздно…
Я сразу обратил внимание на его сапоги: они были очень дорогие, из кожи наилучшего качества, точь-в-точь как у Ведьмака.
Мальчик вытянул руки ладонями наружу, и на обеих не хватало большого пальца, а на левой пальцев не было вообще.
Это был призрак Билли Бредли.
Он скрестил руки на груди и снова улыбнулся, а потом растворился в воздухе – счастливый и спокойный.
Я понял все, что он хотел мне сказать. Нет, это был не сон, но и не совсем реальность: мне снились кошмары из-за жидкости, которую Костлявая Лиззи влила мне в горло.
Я обернулся, но дыра уже исчезла. Не было никакого скелета, как и могильного червя.
Должно быть, я выпил яд, и именно из-за него не мог отличить реальность от сна. Ведьма напоила меня отравой, из-за которой сердце забилось чаще, и я не смог заснуть. Мои глаза были широко открыты, но я видел то, чего на самом деле не было.
Вскоре звезды исчезли с небосклона, и полил сильный дождь. Ночь была долгой и промозглой, мне было холодно и неуютно, и я все время думал о том, что случится перед рассветом. Чем ближе была эта минута, тем страшнее мне становилось.
За час до восхода солнца дождь стал понемногу стихать: сначала он моросил, а потом и вовсе прекратился. Я снова увидел на небе звезды, но они больше не двоились в глазах. Я промок и жутко замерз, но в горле жечь перестало.
Вдруг у меня над головой возникло чье-то лицо: оно заглянуло в яму, и мое сердце сильно забилось. Я подумал, что Лиззи вернулась за моими костями, но, к счастью, это оказалась Алиса.
– Лиззи прислала меня посмотреть, что ты тут делаешь, – тихо сказала она. – Билли уже приходил?
– Приходил и уже ушел, – со злостью ответил я.
– Я не хотела, чтобы все так вышло, Том. Если бы ты не вмешался, все было бы хорошо.
– Хорошо? – переспросил я. – Еще один ребенок был бы уже мертв, как и Ведьмак. А лепешки с кровью младенца – это ты называешь «хорошо»? Вся ваша семья – убийцы, да и ты не лучше!
– Это неправда! – возразила Алиса. – Не было никакого младенца. Я только отдала тебе лепешки и больше ничего не сделала.
– Даже если и так, – настаивал я, – ты знала, какие жуткие вещи они собираются сделать, и не помешала им.
– Я не так уж сильна, Том. Как я могла их остановить? Как, по-твоему, можно остановить Лиззи?
– Я уже выбрал свой путь, – ответил я. – А какой путь выберешь ты, Алиса? Костяную или кровную магию? Ну же, какую?
– Никакую! Я не хочу быть такой, как они. Я сбегу, как только появится возможность.
– Тогда помоги мне выбраться из ямы, и мы сбежим вместе.
– Сейчас слишком опасно, – сказала Алиса. – Я убегу позже. Может, через несколько недель, когда они будут меньше всего этого ожидать.
– То есть когда я умру. Тогда ты снова замараешь руки кровью…
Алиса промолчала. Я услышал, как она тихо заплакала, и уж было решил, что она передумала и сейчас поможет мне, но она ушла.
Я остался в яме, с ужасом думая о том, что ждет меня впереди. Я вспомнил о повешенных солдатах с холма Палача – теперь я точно знал, что они чувствовали перед смертью. Я понял, что больше не вернусь домой и не увижу свою семью. Я уже потерял всякую надежду, когда возле ямы послышались шаги. В страхе я вскочил, но это снова была Алиса.
– Ах, Том, мне очень жаль, – тихо промолвила она. – Они точат ножи…
Самая страшная минута в моей жизни стремительно приближалась, и Алиса была моей единственной надеждой.
– Если тебе действительно жаль, тогда помоги мне, – ответил я.
– Я ничего не могу сделать, – воскликнула она. – Лиззи разозлится на меня. Она мне не доверяет и говорит, что я мягкосердечная.
– Сходи за мистером Грегори и приведи его сюда, – сказал я.
– Уже слишком поздно, – заплакала Алиса, покачав головой. – Кости, добытые днем, Лиззи не нужны – они бесполезны. Самое лучшее время – перед восходом солнца. Так что Лиззи и Клык придут за тобой через несколько минут. У тебя больше нет времени.
– Принеси мне нож, – попросил я.
– Зачем? Это не поможет – они гораздо сильнее тебя. Тебе с ними точно не справиться.
– Принеси, – настаивал я. – Я разрежу веревки и убегу.
Алиса внезапно исчезла: она побежала за ножом или испугалась Лиззи? Я немного подождал, но девочка не вернулась, и я впал в отчаяние. Я опять пытался растянуть веревки, но все было тщетно.
Когда над ямой снова появилась чья-то голова, сердце подпрыгнуло от страха, но это опять была Алиса. Она что-то бросила вниз – в свете луны блеснул металл.
Алиса меня не подвела – она принесла нож. Только бы разрезать веревки, и я буду свободен…
Сначала я не сомневался, что смогу даже со связанными за спиной руками перерезать веревку. Конечно, я мог пораниться, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что меня ожидало перед рассветом. Я схватил нож, но повернуть его так, чтобы можно было разрезать веревку, оказалось намного сложнее. Я во второй раз уронил его, и меня охватила паника. У меня оставалось не больше пары минут!
– Тебе придется мне помочь! – крикнул я Алисе. – Прыгай сюда!