Седьмой Змей
Шрифт:
— Нет, не любой из нас, — возразил он наконец. — У всех нас был выбор, Септ. Никто не вынуждал Альфа-Легион предавать Императора, никто не приставлял пистолет к их голове и не велел делать то, что они сделали. Я не знаю причин, но они сами выбрали предательство, а не верность.
— В том-то и дело, — сказал Тоик. — Ты не знаешь. Может, это и к лучшему.
Сайбус кивнул и отвернулся от своего предательского отражения.
— Кровь Медузы, — охнул он.
Два бронированных спидера с тяжелыми болтерными установками на носовых частях висели на воздушной подушке, созданной репульсорами, в десятке метров друг от друга. Броня впереди была помята, и по ней стекал прометиевый конденсат. В местах пересечения их полей танцевала пыль.
В обоих спидерах сидело по два Альфа-легионера: один в ковшеобразном кресле за приборной панелью, другой — в таком же кресле и с руками на рукояти тяжелого болтера.
— Братья, — сказал Септ Тоик, поднимая руку.
Сайбус чувствовал их враждебность. Эти воины их не знали, и одна лишь поднятая рука вряд ли завоюет их доверие.
— Рассеиваемся, — прошептал он, опуская руку к бедру. Тоик понял, что он планирует.
— Ты не сумеешь выхватить его и выстрелить прежде, чем они нажмут на гашетку, — сказа Септ. — Вспомни, что говорил Медузон. Мы должны идти с гордо поднятыми головами. Здесь мы — Альфа-Легион и их братья.
Сайбус заставил себя расслабить руку.
Он сделал вдох, сглотнул и направился к ближайшему спидеру, двигаясь, как он надеялся, уверенным шагом воина, имевшего полное право здесь находиться. Один спидер скользнул вбок, увеличив расстояние между машинами еще на пять метров.
— Сетар муттакс, ветин ранко? — спросил стрелок.
Слова представляли собой не поддающийся расшифровке жаргон. Сайбус понятия не имел, что у него только что-то спросили. Он медленно поднял левую руку и постучал по шлему.
— Проблемы с воксом, — сказал он. — Я тебя не слышу, брат.
Сайбус продолжал идти и сокращать расстояние до машин.
— Сетар муттакс, ветин ранко? — повторил легионер.
Сайбус замотал головой и опять постучал по шлему, одновременно покосившись на уходящий вбок спидер. Орудия машины были нацелены на его воинов. Если он сейчас что-то предпримет, его люди погибнут, а миссия окажется под угрозой.
— Стреляй, когда я выстрелю, — раздался в шлеме голос.
Сайбус замер. Этот голос он знал хорошо.
Линзы шлема у стрелка на огибавшем их спидере лопнули, а сам он дернулся в сторону. Два беззвучных выстрела взорвали горло его водителю, окрасив нагрудник кровью. Он повалился на приборную панель, и спидер ушел в медленную спираль.
У Сайбуса не было время анализировать произошедшее. У него была лишь доля секунду перед тем, как экипаж спидера, стоявшего перед ним, оправится.
И доли секунды ему было вполне достаточно.
Первый посланный им снаряд взорвался в грудной клетке стрелка. Он шагнул в сторону и второй масс-реактив отправил в голову водителя.
Его воины окружили спидеры, чтобы удостовериться в гибели экипажей. Сам Сайбус, впрочем, точно знал, что они мертвы.
— Шарроукин? — позвал он. — Где ты?
— Там, откуда прекрасно видно, какой ужасный из тебя Альфа-легионер, — ответил Гвардеец Ворона. — Трон, лгать ты не умеешь.
— Буду считать это комплиментом, — ответил Сайбус, медленно поворачиваясь и осматривая окружавшие башни и крыши в поисках Шарроукина.
— Сайбус, я тебя умоляю. Ты правда думаешь, что сумеешь меня найти?
— Нет. К слову, хорошие выстрелы.
— Они облегчили мне задачу. А теперь спрячь тела и спидеры, — сказал Шарроукин. — Их скоро хватятся, но вызывать тревогу раньше времени незачем.
Железные Руки стащили мертвых Альфа-легионеров с машин и забросили их в дымовые трубы.
— И Сайбус? — добавил Шарроукин. — Поспеши, корабли Альфа-легиона уже здесь.
Сайбус посмотрел на спидеры.
— Поспеши, говоришь?
Во время работы в апотекарионе Атеш Тарса никогда не оставался в одиночестве. Гул контейнера с Ульрахом Брантаном, непрерывно шедший из прилегающего зала, постоянно напоминал о присутствии другого живого существа. Другим соседом была птица. Она тихо сидела на шкафу с пустыми кислородными баллонами, только иногда с металлическим звоном трясла крыльями.
— А ты почему не отправился на планету с Сайбусом и Верманой? — спросил птицу Тарса. Она, конечно, не ответила, и он покачал головой. — Я тебя не виню. Находиться в обществе Сайбуса — скорее подвиг, чем удовольствие.
Тарса работал в камере рядом со склепом, в котором покоился Ульрах Брантан. Голое тело на столе перед ним обладало той же трансчеловеческой массивностью, но принадлежало к другой категории.
Бронзовая кожа указывала на принадлежность к Альфа-легиону, однако следовало признать, что в остальном его внешний облик ничем не отличался от облика любого другого легионера. Одну руку заменяла примитивнейшая аугментика, и правый глаз был бионическим. Отсоединенный протез лежал рядом с культей, которой заканчивалось плечо, а глаз был вырван и свисал на щеку.
Смерть предателя была болезненной, тут сомнений не оставалось.
Масс-реактивные снаряды отняли у него правую ногу, но завершающий удар нанесли цепным мечом, вогнав его снизу вверх под нагрудник, к сердцу и легким.
Генетические секвенаторы с гудением обрабатывали образцы крови, ткани, костного мозга и головного. Первый анализ крови показал наличие любопытной аномалии в нервной системе воина и повышенной количество нейромедиаторов. Через пару часов Тарса проведет полное нейрогенное обследование мертвого воина, а пока требовалось испачкать руки.
Его окружали многочисленные извлеченные органы: бископия, сохранившееся сердце, изрезанный обрывок легкого и другие экзотические биодетали. Он уже изучил все с помощью скальпеля и микроскопа, но пока что увидел только то, что надеялся не увидеть.
Что этот Альфа-легионер с анатомической точки зрения были идентичен ему и остальным воинам «Сизифея». Он повернулся к птице.
— Ни намека на отклонение во внутренних органах, — сообщил Тарса, доставая блестящую оолитическую почку из забрызганной кровью чаши. Искусственно созданный орган, ярко-красный и гладкий, казался совершенством рядом с тем, что эволюция породила в ходе проб и ошибок. — Я думал… Нет, я надеялся, что найду какую-нибудь физиологическую особенность, которая объяснит, почему он стал предателем. Какой-нибудь признак того, что он фундаментально от нас отличается.