Сегодня и всегда

Келли Кэти

Дейзи представила себе шок на их лицах. Да они просто окаменеют, и она наверняка услышит, что «не стоит так реагировать».

– Фантастика, – сказала она, выдавив улыбку. – В магазине дела идут хорошо, а в остальном – спешка, спешка, спешка.

Все улыбнулись. «Спешка, спешка, спешка» – это им всем было хорошо знакомо. Обычное дело в их бизнесе. Если бы Дейзи не закрывала глаза и сфокусировала взгляд на чем-то знакомом и приятном, например, на бледно-голубой сумочке от Марка Жакоба, которая стояла рядом с ней, тогда она, возможно, и могла бы поверить, что

в мире все идет нормально. Но стоило ей закрыть глаза, ночной кошмар возвращался. В ее мире больше не было Алекса. Все снова стало так, словно ей опять семнадцать, она толстая и неуклюжая, боится куда-то выйти и боится оставаться дома. Страх… Страх и одиночество.

В последнее утро в Дюссельдорфе Дейзи позавтракала рано и отправилась на такси в аэропорт. Она с независимым видом прошествовала мимо соблазнительных бутиков и уселась в кресло, ожидая, когда начнется посадка. Алекс мог гордиться ею, она удержалась от искушения и не потратила ни цента.

Алекс. Сидя в одиночестве на жестком кресле, Дейзи прикрыла глаза и позволила себе чуть-чуть помечтать о нем.

В течение последних дней она старалась о нем не думать. И даже когда выпивала, старалась не грустить, убеждая себя, что все нормально и если она будет продолжать верить в это, то так оно и будет. Но теперь, возвращаясь к своей рутинной жизни, она вынуждена взглянуть в лицо фактам.

Алекс хотел, чтобы они расстались, и, подумав, Дейзи пришла к заключению, что во всем виновата она сама с ее навязчивой идеей о ребенке.

Вопрос: что она должна сделать?

Во время бессонных ночей в Дюссельдорфе она, естественно, не могла ничего предпринять, но много думала об этом. Они могли бы отложить решение этой проблемы. В конце концов, время на их стороне. Может быть, Алекс ждет, что Дейзи скажет: «Забудь об этой клинике и тестах»? И тогда они вернутся назад, к самому началу. Вместе. Вместе, но без ребенка.

Это мысль причиняла ей боль. Значит, она должна сделать выбор. Если разговоры о ребенке угнетают Алекса, сможет ли она жить с ним, зная, что принесла эту жертву ради его любви? Сможет ли она сама примириться с этим? Дейзи копалась в себе, пытаясь найти ответ.

Она подняла глаза. Пожилой мужчина медленно брел к выходу на посадку. Его борода была не в порядке, но в одной его руке была палка, а другой он с трудом тащил за собой чемодан на колесах. Не было никого, кто бы мог помочь ему, никто не поддерживал его под руку. Как тяжело быть одиноким и нелюбимым! Нелюбимым. Дейзи задрожала. Ночной кошмар вернулся.

Вдали от дома, в маленьком отсеке аэропорта, Дейзи приняла решение. Пусть лучше Алекс будет с ней и не будет детей, чем будут дети, но рядом не будет Алекса. Он ее краеугольный камень, он внес смысл в ее жизнь, он ее талисман… Не многим людям выпадает такая любовь. И отказ от детей вовсе не такая уж жертва ради такой любви.

Решение пришло само собой. Она просто скажет ему: «Забудь об этой клинике».

Вот все, что она должна сделать. Сказать ему эти слова, и тогда весь этот кошмар закончится.

Пассажиры, заполнявшие аэропорт Дублина,

запросто могли подумать, что Дейзи везет что-то необыкновенно токсичное или нелегальное, глядя, с какой скоростью она подхватила свой багаж и помчалась к выходу. Желание поскорее увидеть Алекса, сказать ему все подгоняло ее. Если она объяснит ему, как сильно он обидел ее, как необходимо им быть вместе, если заверит его, что поняла, как угнетали его разговоры о ребенке, все снова встанет на свои места. Она любит его, и это единственное, что имеет значение. Она не сможет жить без него, и если ей суждено быть с ним и не иметь ребенка, то ей этого хватит.

Волнуясь и дрожа в предвкушении встречи, счастливая, что, наконец, нашла выход из сложившейся ситуации, Дейзи вскочила в свою машину и понеслась прямо в центр города, напевая что-то вместе с радио. И ей ни на секунду не приходило в голову, что ее план может потерпеть фиаско.

Дейзи увидела Алекса около монументального стеклянного входа в банк. С ним рядом шла Луиза, его менеджер, и они о чем-то оживленно разговаривали, как могут разговаривать люди, хорошо знающие друг друга. Луиза, мать-одиночка, воспитывавшая одна десятилетнего сына, всегда вызывала у Дейзи огромную симпатию. Никто не преподнес ей ничего на тарелочке. Все, что Луиза имела, она заработала своим трудом.

Как говорил Алекс, она являла собой полную противоположность типичного банковского менеджера, так как была резка и не очень улыбчива. Однако она умела достойно выйти из любой ситуации, во-первых, потому, что отличалась остроумием, а во-вторых, как думала Дейзи, потому, что была очень привлекательна. Вам многое простится в жизни, если у вас совершенный овал лица, соблазнительно полные губы и длинные волосы, которые всегда выглядят так, словно их только что вымыли дорогим шампунем. Казалось, мужчины не интересуют ее. «У меня есть сын, и больше мне никто не нужен», – заявила она однажды, когда Дейзи высказала идею познакомить ее с кем-то.

– Да, Луизу это не интересует, – подтвердил Алекс.

Дейзи решила, что он прав: нет ничего хуже, чем благие намерения сводить вас с людьми, «которые просто великолепны», а на ваш взгляд, так настоящие идиоты. Зная кого-то долгие годы, вы перестаете замечать дурной запах изо рта, брюшко и склонность без остановки говорить о своих заработках. Так что иногда люди имеют весомые причины для одиночества.

– Привет! – воскликнула Дейзи, догнав Алекса и Луизу около небольшого ресторана рядом с банком; сотрудники банка облюбовали «Кафе-банк» для своих ленчей.

Луиза вскрикнула, и Дейзи дотронулась до ее рукава с виноватой улыбкой.

– Простите. Я не хотела напугать вас. Мне просто нужно срочно поговорить с Алексом. – Она улыбнулась ему, думая, что, несмотря на все то, что произошло между ними, он рад видеть ее. Но он, как и Луиза, явно был в шоке. – Вы собирались на ленч? – ничуть не встревожившись, спросила Дейзи. Она удивила его своим появлением, вот и все.

– Да, – пробубнил Алекс, в то время как все трое неловко топтались посреди тротуара.