Сегун. Книга 2
Шрифт:
– Почему?
– Грабительские, незаконные подати. Он забирает семьдесят пять из ста частей риса, рыбы, всего остального. Он начал взимать налог с головы, с земли, с лодки, с каждой продажи – в Идзу со всего дерут налоги.
– Может, мне нанять Ябу-сан в управители для Канто? Ну, то, как он хозяйничает здесь, его дело. У крестьян Ябу никогда не будет оружия, так что беспокоиться не о чем. Я мог бы все еще использовать Идзу для размещения своих сил, если будет необходимость.
– Но, господин, шестьдесят частей – законный предел.
– Это
– Он умерен в еде. Здоровье, видимо, прекрасное, но Суво, массажист, говорит, что у него больная печень. У Ябу-сан есть любопытные привычки.
– Какие?
Она поведала ему о «ночи стонов».
– Кто сказал вам об этом?
– Суво. А также жена и мать Оми-сан.
– Отец Ябу тоже варил своих врагов. Напрасная трата времени. Но я могу понять его потребность иногда проделывать подобное. А его племянник, Оми?
– Очень проницательный. Очень умный. Очень способный. Абсолютно предан своему дяде.
– Семья Оми?
– Его мать сурова с Мидори, его женой. Жена – самурай, мягкая, но сильная и очень хорошенькая. Все преданные вассалы Ябу-сан. В настоящее время у Оми-сан нет наложницы, хотя Кику, самая известная куртизанка в Идзу, стала почти что его наложницей. Если бы он мог выкупить контракт Кику, думаю, он ввел бы ее в свой дом.
– Он поможет мне против Ябу, если потребуется?
Она обдумала эту возможность, потом покачала головой:
– Нет, господин, не думаю. Сдается мне, что он верный вассал своего дяди.
– Нага?
– Как самурай – лучше быть не может. Сразу понял опасность Дзодзэн-сан и его людей для вас и не позволял им шагу ступить свободно, пока не получил ваших распоряжений. Ненавидит стрельбу, мушкеты, но муштрует своих людей так, что они добьются совершенства.
– Я думаю, он был очень глуп – позволил Ябу дергать себя за ниточки.
Она поправила складку на кимоно и промолчала.
Торанага обмахнулся веером.
– Теперь что скажете об Андзин-сан?
Она ожидала этого вопроса, но, когда он прозвучал, все умные фразы, которые она заготовила, вылетели из головы.
– Ну?
– Вы должны судить по свитку, господин. В некоторых вещах он непостижим. Конечно, его воспитание и происхождение ничего общего не имеют с нашими. Он очень сложный и вне нас – вне моего понимания. Он бывает очень открытым. Но с тех пор как попытался совершить сэппуку, очень изменился. Стал более скрытен. – Она рассказала о том, что сказал и сделал в тот вечер Оми. И про обещание Ябу.
– Ах вот как! Его остановил Оми – не Ябу-сан?
– Да, Оми.
– И Ябу следовал совету Оми?
– Да, господин.
– Так Оми – его советник! Интересно. Но Андзин-сан, конечно, не ожидает, что Ябу сдержит свое обещание?
– Напротив, он уверен в этом.
Торанага засмеялся:
– Как это по-детски!
– Христианская «совесть» очень глубока в его душе, так что извините. Он не может избежать своей кармы. Им движет ненависть к безвинной смерти. Даже гибель Дзодзэна поразила его до глубины души. Несколько ночей он плохо спал и целыми днями почти не разговаривал ни с кем.
– Эта «совесть» есть у всех чужеземцев?
– Нет, хотя она должна быть у каждого чужеземца-христианина.
– Он лишится когда-нибудь этой «совести»?
– Не думаю. И до тех пор будет беззащитен как ребенок.
– А его наложница?
Она изложила ему всю историю с Фудзико.
– Хорошо. – Он был рад, что не ошибся, остановив свой выбор на Фудзико. – Очень хорошо. Она превосходно себя вела в этой истории с пистолетами. А каково его поведение? Какие у него привычки?
– В основном нормальные. За одним исключением: его до странности смущает все, что касается телесной близости. А еще он упорно не желает обсуждать самые обычные потребности человеческого организма. – Она также описала его необычную потребность в уединении и отвратительные пристрастия в еде. – В остальном он внимательный, рассудительный, живой и способный ученик. Очень интересуется нашими обычаями и нами. Я объяснила ему кое-что о нашей жизни, о нашей истории, о тайко и сложностях, возникших сейчас в нашем государстве.
– Вы рассказали ему о наследнике?
– Да, господин. А что, не стоило?
– Нет, я же велел вас осведомлять его обо всем. Как его японский?
– Сравнительно неплохо. Временами он говорит на нашем языке совсем хорошо. Он талантливый ученик, господин.
– А что насчет постели?
– С ним делит ложе одна из наших служанок, – поспешила ответить она.
– Он сам ее выбрал?
– Ее послала ему наложница.
– И?
– Я так поняла, что в целом все было нормально.
– Вот оно как! И у нее не возникло никаких трудностей?
– Нет, господин.
– Но он пропорционально сложен?
– Девушка сказала: «О да», а еще: «Даже чрезмерно».
– Превосходно. По крайней мере, в этом его карма хороша. Это проклятие многих людей – Ябу, Киямы. Маленькие члены. Большое несчастье – родиться с маленьким членом. – Он взглянул на свиток, потом с треском закрыл свой веер. – А как вы, Марико-сан?
– Хорошо, благодарю вас, господин. Я очень рада, что вы так хорошо выглядите. Могу я поздравить вас с рождением внука?
– Да, благодарю вас. Я доволен. Мальчик хорошо сложен и кажется здоровым.
– А госпожа Гэндзико?
Торанага хмыкнул:
– Сильна, как всегда. – Он поджал губы, задумавшись на минуту. – Может быть, вы присоветуете для ребенка приемную мать? – Согласно обычаю сыновья знатных самураев могли иметь приемных матерей, занимавшихся воспитанием ребенка, его здоровьем, в то время как родная мать отдавала все внимание мужу и ведению дома. – Боюсь, будет нелегко найти нужного человека. Госпожа Гэндзико не слишком приятна в общении, правда?