Сёгуны Токугава. Династия в лицах

Прасол Александр

Преследование христианства усиливалось и распространялось с запада на восток. В 1633 году прошли массовые аресты христиан на острове Кюсю, а в августе – сентябре 1635 года в остальных районах страны, включая восточные, почти не затронутые миссионерской деятельностью. К выявлению христиан власти повсеместно привлекали население. В Киото за информацию о местонахождении европейского проповедника платили сто кан серебром, за японского – пятьдесят, а за рядового японского христианина – тридцать. Освободившееся жильё христиан также передавали доносчикам. Японцев заставляли отрекаться от европейской религии, а португальцев в июле 1636 года изолировали на специально отсыпанном для этого острове Дэдзима в бухте Нагасаки. У входа на мост, соединявший остров с берегом, был установлен круглосуточный сторожевой пост и информационный щит, предупреждавший горожан о том, что контакты с обитателями острова запрещены. После этого вознаграждение за донос о португальском проповеднике было увеличено до трёхсот кан серебром,

а тех, кто решался усыновить ребёнка, рождённого в браке с португальцем, полагалось высылать из страны. Двести восемьдесят семь детей, уже появившихся к тому времени в смешанных браках, были депортированы в Макао.

Последним звеном в цепи событий, ускоривших закрытие страны, стало восстание в уезде Симабара на острове Кюсю. С 1633 года в этом регионе из-за стихийных бедствий началось снижение урожаев, в то время как нормы рисовых поставок остались неизменными. В 1636 году бакуфу в связи с ремонтом замка Эдо объявило всеобщую трудовую мобилизацию, и число рабочих рук на полях заметно сократилось. Рост недоимок заставил местные власти предельно ужесточить меры по выбиванию долгов. У крестьян изымали последние запасы еды, а кое-где управляющие начали брать жён и дочерей сельских старост в заложники, и, если деревня не выполняла план поставок, женщин публично казнили – надевали соломенные мешки и поджигали, наблюдая «огненные танцы смерти». В семейной хронике воинского клана Курода говорится о том, что в октябре 1637 года в заложницы попала беременная жена сельского старосты по имени Ёдзаэмон. Её раздели и бросили в подземную темницу, пол которой был покрыт водой; через шесть дней состоялись роды, в результате которых мать и ребёнок погибли (Курода Нагаоки иссэй но ки). Известие о расправе взорвало деревню: вооружившись кто чем мог, крестьяне 25 октября напали на усадьбу местного управляющего, сожгли её и убили хозяина. По другой версии, восстание началось после массового ареста японских христиан в деревне Арима. Расправившись с управляющим, восставшие напали на замок Симабара, но взять его не сумели. Наскоро укрепив соседний форт Хара, они завезли в него продовольствие и боеприпасы, превратили в опорный пункт и заняли оборону. С полуострова Симабара мятеж перекинулся на группу расположенных рядом островов Амакуса, и вскоре число восставших достигло двадцати четырёх тысяч человек. Население западной части Кюсю уже более восьмидесяти лет находилось под сильным влиянием христианства и в последнее время подвергалось особенно суровым преследованиям, что также усугубило протестные настроения. Португальские миссионеры морально поддержали восставших, и форт Хара стал центром религиозного сопротивления; на его внешних укреплениях появились христианские знамёна и кресты.

Положение местных властей усугублялось тем, что все даймё острова Кюсю, за исключением заболевшего Симадзу Иэхиса, находились на службе в Эдо, поэтому реакция на действия восставших была слабой и запоздалой. Старейшины дома Симабара обратились за помощью к соседям из Сага и Кумамото, но те отказали, сославшись на запрет бакуфу предпринимать что-либо за пределами своих владений.

Правительству стало известно о восстании в начале ноября. Сёгун отпустил со службы удельных князей с острова Кюсю и распорядился подавить мятеж. Командующим операцией он назначил Итакура Сигэмаса из провинции Суруга, но выбор оказался неудачным: многие западные даймё отказались выполнять приказы небогатого и малоавторитетного хатамото, поэтому ему пришлось действовать малыми силами. Окружив форт Хара, Итакура попытался взять его штурмом, но потерпел поражение и погиб. Его сменил более влиятельный и авторитетный советник бакуфу Мацудайра Нобуцуна. Прибыв на место, он провёл дополнительную мобилизацию среди местных кланов и даже обратился за помощью к голландцам, попросив их поддержать штурм форта обстрелом из корабельных пушек. На этот раз стодвадцатитысячная армия справилась с восставшими и 28 февраля после двухдневного штурма захватила форт Хара. Власти жестоко расправились со всеми, кто имел хоть какое-то отношение к мятежу, казнив более тридцати семи тысяч человек, включая женщин и детей.

Зачинщиками восстания и его главной движущей силой были признаны христиане. Это устраивало и центральную, и местную власть, однако не избавило последнюю от наказания. Ответственность за мятеж правительство возложило на удельных князей Мацукура Кацуиэ (1597–1638) и Тэрадзава Кататака (1609–1647), во владениях которых произошли главные события. Земли Мацукура были конфискованы, а сам он отправлен в ссылку и в том же году за убийство крестьянина приговорён к смертной казни. Удельному князю отрубили голову как рядовому преступнику, что случалось крайне редко – не более двух-трёх случаев за весь период Токугава. Второй виновник, Тэрадзава Кататака, также был лишён своих владений и отправлен в ссылку. Через девять лет он лишился рассудка и покончил жизнь самоубийством; семейная линия Тэрадзава на этом прервалась.

Казнь простолюдина

Боевые действия против восставших продолжались три

месяца и потребовали большого напряжения сил, но воевавшие на стороне бакуфу командиры не получили вознаграждения; им лишь компенсировали фактические затраты на содержание людей в полевых условиях. После подавления восстания был изменён четвёртый параграф воинского устава, запрещавший соседним кланам предпринимать совместные действия. Теперь это стало возможным, но только в случаях беспорядков, направленных против бакуфу.

Восстание в уезде Симабара стало самым крупным за весь период Токугава и в числе прочего заставило правительство ужесточить контроль за иностранцами. В 1639 году португальцы, главные проповедники христианского учения, были изгнаны из страны, а их место в торговле заняли не столь религиозные голландцы. Однако через два года их тоже взяли под жёсткий контроль, переместив торговое представительство Голландии из Хирадо в Нагасаки, в бывшую португальскую резервацию на острове Дэдзима.

Процесс закрытия страны на этом завершился, хотя изоляция не была полной; Япония сохранила отношения с Кореей, государством Рюкю и ограниченные торговые связи с Голландией. Каждый иностранный партнёр имел внутри страны собственного посредника, через которого контактировал с правительством: Корея – через клан Со на острове Цусима, Рюкю – через клан Симадзу на Кюсю, а голландское представительство – через наместника Нагасаки. На севере страны, на острове Эдзо (нынешний Хоккайдо), жили племена айну, естественные соседи японцев по архипелагу. В правительстве о них почти ничего не знали и не думали об установлении отношений, но если бы такая потребность вдруг возникла, то посредником наверняка стал бы клан Мацумаэ, единственный представитель «большой земли» на пустынном северном острове.

Голод годов Канъэй

Вторая половина 1630-х годов оказалась для острова Кюсю чрезвычайно неблагополучным периодом; социальные потрясения и природные бедствия следовали одно за другим. Через шесть месяцев после подавления Симабарского восстания, в сентябре 1638 года, остров охватила эпидемия чумы домашнего скота. До конца года погибли более тридцати тысяч животных, что нанесло тяжёлый удар по сельскому хозяйству. В последующие два года эпидемия распространилась на соседний остров Хонсю и в два раза сократила поголовье скота в его западных провинциях. Цена обычного быка превысила стоимость боевой лошади; деревенские старожилы не помнили такого ни по собственному опыту, ни по рассказам дедов. Нехватка тягловой силы и главного источника органического удобрения сократила урожаи, на западе страны начался голод.

В дополнение к этим несчастьям в июне 1640 года произошло мощнейшее извержение вулкана Комагатакэ на юго-западе Хоккайдо. Объём выброшенных в атмосферу грунта, камней и пепла составил 2,9 кубического километра. Гигантский выброс накрыл огромный регион на северо-востоке Хонсю. До извержения вулкан возвышался на тысячу семьсот метров над уровнем моря и имел такую же красивую, геометрически правильную форму, как воспетая в стихах Фудзияма. После взрыва верхушка купола высотой около шестисот метров превратилась в пыль и развеялась по ветру, от горы осталось лишь неровно зазубренное основание высотой чуть более километра. Извержение 1640 года, самое мощное в тысячелетней истории вулкана, резко изменило климат в регионе – в следующем году его охватила аномальная засуха, а вслед за ней прошли проливные холодные дожди, вызвавшие наводнения и смывшие остатки урожая. Представление о ситуации в регионе дают сравнительные цифры поставок риса в казну из среднего по размерам княжества Ямагата на северо-востоке Хонсю (современная префектура Ямагата).

Таблица

Источник: Сомада Ёсио. Нихон кинсэй но рэкиси. Сёгун кэнрёку но какурицу = Японская история в новое время. Становление власти сёгунов. Ёсикава кобункан, 2012, с. 179.

Массовый падёж скота на западе страны и погодные катаклизмы на востоке привели к катастрофе, известной как «великий голод годов Канъэй» (канъэй дайкикин). Его пик пришёлся на зиму 1642 года и весну 1643 года. Массовое бегство крестьян, продажа людей в рабство, трупоедство, каннибализм и тысячи умерших от голода, которых некому хоронить, можно было видеть повсюду.

Сёгун и правительство делали то немногое, что могли. В апреле 1642 года Иэмицу отменил воинскую службу для сорока пяти удельных князей, разрешив им вернуться домой для принятия мер по борьбе с голодом. В мае того же года имевшим земельные наделы хатамото было приказано взять под личный контроль посевные работы и обеспечить сбор урожая.

Голод

С 1641 года для крестьян был введён режим жесточайшей экономии с запретом есть рис. Землевладельцам запретили выращивать табак, некоторые другие виды культур и продавать земельные угодья (табата эйтай байбай кинсирэй). Никогда прежде центральное правительство не вмешивалось в повседневную жизнь крестьян и не указывало им, что и как делать на полях, но голод годов Канъэй изменил ситуацию.