Секондхендж
Шрифт:
– А со мной, значит, нет?
– С вами - нет.
– Из благодарности, что ли?
– Ну, во-первых, согласитесь, пока еще благодарить не за что. А во-вторых... Видите ли, с кем бы государство ни принималось бороться, оно обязательно оставляет парочку врагов в целости и сохранности.
– Вроде как на развод?
– Нет-нет, отнюдь не на развод. Оставляет для того, чтобы в любой момент их можно было предъявить международному сообществу. Дескать, извольте убедиться, дамы и господа: мы боремся не со всеми колдунами, как нас обвиняют, а только с плохими колдунами. С теми, кто приносит явный вред населению. Но у нас есть и
– Так-так...
– Иными словами, мы предлагаем вам, Ефрем Поликарпович, роль хорошего колдуна. Вам и вашему питомцу. Однако все это при условии, что операция «Секондхендж» пройдет успешно... Лет-то уже немало, а, Ефрем Поликарпович? А конкуренты все наглее, все бесцеремоннее, беспощаднее... Вы говорите: борьба! Какая борьба? Та жизнь, которую вы ведете сейчас, - вот это действительно борьба! Борьба за существование. Кстати, такое впечатление, что вы ее проигрываете...
И товарищ Викентий соболезнующе оглядел убогую однокомнатку, и впрямь похожую больше на склад старьевщика, нежели на человеческое жилище.
– А что вам сейчас предлагал Портнягин?
– неожиданно полюбопытствовал он.
Колдун пожал острыми старческими плечами.
– Да примерно то же самое, что и вы...
– Слово «вы» опять-таки прозвучало с подчеркнутой гадливостью: не ты, дескать, лично, а твой идеологический колтун.
– Жилплощадь расширить, пенсию оформить...
– Да, - согласился кувшиннорылый.
– Материально вы и в том, и в другом случае ничего не теряете. Даже приобретаете. Но все-таки, насколько я понимаю, порчу с выученика вам снять хотелось бы...
Ефрем присел наконец к столу, отодвинул стаканчик, подпер кулаком щеку, пригорюнился.
– Знаешь, в чем беда?
– посетовал он.
– Штаб-то избирательный у Глебушки - из одних колдунов. Как узнают, что он на капище собрался - костьми лягут, а не отпустят... Ладно. К завтрему, глядишь, что-нибудь придумаем.
Глава 10
Проводив мудрое кувшинное рыло, Ефрем Нехорошев дошкандыбал до тусклого кухонного оконца, однако, выглянув во двор, товарища Викентия так нигде и не углядел. Зато углядел дородного седовласого красавца, решительным шагом направлявшегося прямиком к его, Ефрема Нехорошева, подъезду.
Колдун озадаченно ругнулся в бороденку и, покрутив головой, вернулся в комнату. Сел на табурет, обернул морщинистое личико к порогу, стал ждать.
Вскоре спели немазаные петли, заменявшие Ефрему дверной звонок, и в прихожую шагнул Платон Кудесов, известный баклужинский нигромант и сосед по двору. Седая грива, львиный лик, на устах самоуверенная улыбка.
– Здорово, Поликарпыч!
– запросто приветствовал он престарелого коллегу.
– Все горюешь?
Следует заметить, что открытый визит черного мага к белому сам по себе событие довольно редкое. Хотя, с другой стороны, многое за последние полмесяца изменилось в Баклужино. Призывы Глеба Портнягина к объединению откликнулись во многих сердцах. Кроме того, колдовская ориентация старого чародея Ефрема Нехорошева, как ни крути, по-прежнему представлялась загадочной. Черные в нем подозревали белого, белые - черного. Подчас даже закрадывалось в душу сомнение: да уж не по ту ли он сторону
Тем временем орлиный глаз Платона Кудесова углядел мутный граненый стаканчик на краешке стола.
– Ну вот!
– развеселился жизнелюбивый нигромант.
– А мне говорили, ты и пить бросил! Я уж беспокоиться начал...
– Выпей, - мрачно предложил Ефрем Нехорошев.
– Выдыхается.
– Ты ж знаешь, Поликарпыч, я такую гадость не пью. Коньяк, текила - это да, а водку, тем более самопальную...
– Коньяк, текила...
– противным голосом передразнил гурмана Ефрем.
– Садись, раз пришел!
С огромным сомнением Платон Кудесов оглядел облезлое, засаленное кресло для посетителей. Поразмыслив, решил поберечь прикид.
– Спасибо. Пешка постою.
– Случилось, что ли, чего?
– Да вот, гляжу, день у тебя сегодня приемный. Подъезд-то твой из моих окон - как на ладони. С самого утра идут и идут. Дай, думаю, и я загляну.
– Да это так, клиенты...
– буркнул колдун.
– Кому судьбу узнать, кому зубы заговорить...
– Ну, насчет зубов это и мы могем, - глубокомысленно заметил Платон.
– Крутые, однако, у тебя клиенты! На двух джипах приезжают. Только почему-то за уголком ставят, а сами до подъезда ножками-ножками и все вдоль стеночки, все с оглядочкой... Потом смотрю: мать честна! Кандидат в Президенты собственной персоной пожаловали. Уважил, стало быть, старика... Сколько он у тебя уже не был?
– Да почитай, все полмесяца...
– А за неделю до выборов, значит, вспомнил. Похвально, похвально... Как он, кстати, на твой взгляд?
– Как-как!
– хмуро отозвался Ефрем.
– Порченый - он и есть порченый.
– Да ладно тебе!
– пристыдил его Платон.
– В кандидаты угодить - шутка? Погоди, будут тебя еще на старости лет по школам водить, будешь детишкам рассказывать, как такого орла воспитал. Только, слышь, - озабоченно добавил он, - про художества его особо не распространяйся. Ну там как склад продовольственный взломал... Или это он до тебя еще?
– До меня.
– А сейчас он с тобой о чем говорил?
– Да если бы со мной!
– бросил в сердцах старый чародей.
– Он тут в моем лице всему баклужинскому народу речи толкал. О единстве и процветании. Чуть ли не в партию вступить агитировал. Сунул я его в размыкало, чтоб опомнился малость...
Платон Кудесов моргнул.
– А размыкало откуда?
– Сам на скорую руку сварганил. Что подвернулось - из того и...
Маститый нигромант уважительно выпятил губы и медленно поцокал языком. Словно лошадка под окнами прошла. Как бы там ни было, а Ефрем Нехорошев все равно оставался первым колдуном Баклужино. Верно говорят: мастерства не пропьешь.
– Еще, я слышал, хорошее средство - в прорубь головой окунуть, - заметил чернокнижник.
– А после того, как в размыкале побывал? Что говорил?
– Жалился, - вздохнул Ефрем.
– Никакой, говорит, жизни. Ни вздохнуть, говорит, ни кашлянуть...
Платон Кудесов задумчиво выпятил массивную нижнюю губу и свел брови, отчего лик его стал окончательно львиным. Хоть над подъездом лепи.
– Да, пожалуй, в чем-то ты и прав, - молвил он со вздохом.
– Как говаривал Карлос Кастанеда, не по Хуану сомбреро... И ведь хороший колдун из него уже получался! А политик... Ну вот честно скажи, Поликарпыч, какой из него к черту политик? Ни ступить, ни молвить не умеет...