Секрет алхимика
Шрифт:
Роберта, шатаясь, брела посередине дороги. Две машины, сигналя клаксонами, проехали мимо нее. Бен оглянулся и увидел, как рядом с ней остановилась полицейская машина. Трое жандармов осмотрели ошеломленную женщину в окровавленной одежде и тут же поняли, что она связана с происшествием, о котором им сообщили добропорядочные граждане. Еще несколько сирен завыли в отдалении — три или четыре патрульные машины мчались к месту происшествия.
Пока полицейские усаживали Роберту на заднее сиденье, к ним подъехал черный «мицубиси». Бен находился в сотне метров, когда дверцы машины распахнулись и из салона выскочили
«Пежо» снес одного из них, подкинув в воздух изломанное тело. Бен выстрелил через открытое окно в другого бандита, но тот пригнулся, спрятавшись за полицейской машиной. Пока преступник убегал к «мицубиси», Бен вытащил Роберту из патрульной машины, усадил ее в «пежо» и стремительно покинул мост. Поворачивая с визгом тормозов на ближайшую боковую улицу, он увидел, как на место происшествия примчалась завывавшая флотилия полиции.
27
Во время нацистской оккупации этот комплекс однообразных комнат и темных коридоров использовался в качестве гестаповской тюрьмы, где проводились допросы и пытки. В наши дни в огромном подвале под полицейским управлением находились, помимо прочего, морг и лаборатория судебно-медицинской экспертизы. Казалось, это место не могло избавиться от своего ужасного прошлого.
Люк Симон и судебный патологоанатом — высокий худощавый блондин Жорж Рюдель — стояли в препараторской, ярко освещенной неоновыми лампами. На столе перед ними лежал труп, накрытый белой простыней. Из-под ткани выступали лишь бледные окоченевшие ноги. На большом пальце болталась бирка. Симон не был впечатлительным человеком, но ему захотелось отвернуться, когда Рюдель случайно сдвинул простыню и открыл верхнюю часть трупа — изувеченную голову, шею и грудь.
Медики отмыли Мишеля, и он уже не выглядел так ужасно, как в прошлый раз, но Симону было неприятно смотреть на него. Пуля вошла под подбородок, снесла верхнюю часть лица и оставила дыру в районе макушки. Один глаз уцелел и выпирал из глазницы, как круто сваренное яйцо. Люку все время казалось, что зрачок Зарди следит за каждым его движением.
— Чем порадуешь? — спросил инспектор.
Патологоанатом указал на развороченное лицо.
— Увечье вполне совместимо с той пулей, которую мы извлекли из балки потолка, — ответил он менторским тоном, будто диктовал отчет. — Входная рана находится здесь. То есть оружие было прижато к верхней части груди и дуло упиралось в нижнюю челюсть. Края входной раны почернели и обуглились под воздействием сгоравших газов пороха. Выстрел был произведен из револьвера «смит и вессон». Марка «ремингтон магнум», трехдюймовый ствол, сорок четвертый калибр. Этим и объясняется большое количество вырванных костей и тканей.
Симон нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Он надеялся, что Рюдель даст ему какие-то зацепки.
— Обычно для этого калибра используется порох, который горит медленнее, чем в патронах для полуавтоматического оружия, — поучительно продолжил патологоанатом. — Поэтому остается много несгоревших крупиц, особенно у короткоствольного револьвера. — Он указал рукой на подбородок покойника. —
Симон кивнул.
— Хорошо. И что из этого следует?
Рюдель повернулся и посмотрел на него затуманенным взором.
— На рукоятке и курке револьвера мы нашли отпечатки жертвы. Значит, он стрелял без перчаток.
— Да, в отчете говорится, что он сжимал оружие в руке. Никаких перчаток. Установленный факт. Ты объяснишь мне, в чем дело? Или я должен слушать твои занудные речи, пока один из нас не умрет от старости?
Рюдель игнорировал его сарказм.
— Вот почему я теперь в замешательстве. При таком обилии несгоревшего пороха я ожидал найти его частицы на руке жертвы. Это обычное явление: при выстреле вырывается небольшое количество химических компонентов. Но руки этого парня чисты.
— Ты ничего не путаешь?
— Можешь не сомневаться. Чтобы убедиться, достаточно провести простейший тест. — Рюдель откинул простыню и приподнял безжизненную руку Зарди. — Сам посмотри.
— Значит, ты думаешь, что он не стрелял в себя?
Патологоанатом пожал плечами и дал руке мертвеца упасть на стол.
— На его коже мы обнаружили только пот и жир. Единственным инородным компонентом были следы масла от рыбных консервов. Сардин, если быть точным.
Это утверждение показалось Симону настолько абсурдным, что он засмеялся.
— Ты проводил тест на сардины?
Рюдель смерил его снисходительным взглядом.
— Нет, на кухонном столе Зарди стояла полупустая банка. Рядом с кошачьей миской. Он начал наполнять ее, но так и не закончил. А теперь скажи мне… Кто будет вышибать себе мозги во время кормежки кота?
Когда его стащили с жесткой койки, он с трудом открыл глаза. В тумане полуобморочного состояния до него доносились голоса, скрип металлических дверей и звяканье ключей. Звуки гулко разносились в пустом пространстве. Водоворот огней ослепил его отвыкшие от света зрачки. Он поморщился, почувствовав колючую боль в затекших связанных запястьях.
Затем прошли минуты, а может быть, часы. Из-за тумана в голове все казалось нереальным. Он смутно осознавал, что не может шевелиться. Руки были связаны за спиной. Внезапно белый свет прожег глаза и мозг. Он заморгал и попытался отвернуться. Его усадили на стул. Он был уже не один — в подвал вошли еще два человека. Они приблизились и осмотрели поникшую фигуру юноши.
— Если хотите, я избавлюсь от него, — сказал один из них.
— Нет, пока оставь его живым. Он может пригодиться.
28
Теплая вода струилась на голову Роберты и стекала в ванну. Она стояла, перегнувшись через край, и смотрела на красную пену, исчезавшую в стоке. Бен аккуратно смывал кровь с ее темно-рыжих волос.
— Ой!
— Извини. Она присохла к волосам.
— Бен! Я не хочу об этом знать!
Он повесил распылитель душа на крюк и выдавил на руку новую порцию шампуня, чтобы еще раз намылить ее волосы. Роберта немного успокоились. Тошнота прекратилась. Руки больше не тряслись. Она расслабилась, думая о том, какими нежными и мягкими были прикосновения Бена. Она чувствовала тепло его тела, когда он прижимался к ней сзади, смывая пену с ее волос и шеи.