Секрет брата Бога
Шрифт:
— Ну?
— Я родилась в Германии, — сказала Герт и тоже подалась вперед, опершись обеими руками на стол.
Движение казалось вполне естественным, следовало лишь учесть, что таким образом сразу менялось положение просторного декольте. Азизу пришлось сделать нешуточное усилие, чтобы перевести взгляд с оказавшихся перед ним грудей Герт на ее лицо.
— В Восточной Германии, — продолжала она, делая вид, будто не имеет никакого понятия о том, какой разлад происходит между глазами полицейского и его чувством долга. — За несколько лет до падения Стены я бежала в Западную Германию. А там получила работу в американской компании…
Тут можно оказаться на зыбкой почве, с тревогой подумал Лэнг. Они никоим образом не могли узнать, много ли известно инспектору. Можно было, ничем не рискуя, поручиться за то, что на полицейских сайтах не будет сведений о том, что Герт работает в Управлении. И все же в давным-давно разработанной легенде могут оказаться несообразности, Герт попросту может забыть какую-нибудь деталь, а это насторожит инспектора.
Азиз усилием воли заставил себя перевести взгляд на Лэнга:
— А вчерашний вечер на Большом базаре?
— На нас набросились двое молодых людей. Все это происходило на глазах вашего патрульного.
Азиз провел пальцем по усам и вновь повернулся к Герт, вкладывая всю свою волю в то, чтобы не заглядывать ей в вырез платья:
— Да, я знаю, что там случилось. А где вы научились так обороняться?
— В Америке много клубов дзюдо, где учат таким вещам, — ответила Герт, продолжая смущать полицейского.
— И в одном из этих клубов вас научили оскорблять чувства верующих, врываясь на службы?
Герт и Лэнг удивленно переглянулись.
— Знаете, инспектор, что-то я вас не понимаю, — сказал Лэнг, немного помолчав.
Полицейский снова яростно взглянул на него, потом на Герт:
— Вы отрицаете, что входили минувшей ночью в мечеть Нуросманийе во время молитвы?
Лэнг пожал плечами:
— А что, войти в мечеть — это преступление?
— Нет, если при этом не мешать ходу службы.
Лэнг покачал головой:
— Если в какой-нибудь мечети что-то и случилось, мы об этом ничего не знаем. Так что, если у вас нет доказательств…
Азиз растянул губы в улыбке:
— Мы не в Соединенных Штатах, мистер Рейлли. Я ведь, кажется, говорил, что могу задержать вас по подозрению.
— В таком случае вам стоило бы позвонить в консульство и сообщить, что мы не сможем туда прийти, — решил сблефовать Лэнг.
— Консульство? — Инспектор, похоже, впервые лишился доли уверенности.
— Американское консульство, — продолжил атаку Лэнг. — Когда ваши люди пригласили нас приехать, мы как раз собирались в консульство, чтобы узнать, как отреагирует наше правительство на то, что вы без всяких оснований отобрали у нас паспорта.
Глаза Азиза забегали. В ходе своего компьютерного поиска он выяснил, что Рейлли не только потенциальный преступник, но и очень богатый человек, глава международного благотворительного фонда. У богатых обычно бывают широкие связи. Меньше всего на свете хотелось бы устроить международный скандал. В таком случае придется не только позабыть о переводе с Бююкады на материк, но и вообще останется надеяться, что ему не придется ходить там с лопатой и убирать с дорог конский навоз.
Но, так или иначе, ни в коем случае нельзя показывать неверным своей нерешительности.
— Напоминаю вам, мистер Рейлли, что вы не в своей стране, а в моей. И ваши паспорта останутся у меня до тех пор, пока расследование не будет закончено.
— Расследование чего? Скандала в какой-то мечети?
— Но мы ничего не знаем ни о какой мечети, — вмешалась Герт, вновь заставляя инспектора посмотреть на нее.
Неужели у нее на груди расстегнулась еще одна пуговица?
Инспектор принял решение:
— Отправляйтесь в свое консульство. А я поищу свидетелей происшествия в церкви. Если они скажут, что это не вы, вы получите ваши паспорта обратно.
— Но пока что мы свободны? — осведомился Лэнг.
— Без документов вы все равно никуда не денетесь, — осклабился Азиз.
Когда они направились к двери, он уже говорил по телефону.
По лестнице Герт и Лэнг спускались подчеркнуто спокойно. Зато оказавшись на улице, кинулись к первому же попавшемуся такси.
Лэнг протянул водителю комок смятых турецких лир:
— Дам еще, если быстро довезете нас до «Сиде-отеля». Как можно быстрее.
Машина тронулась. Герт застегнула блузку:
— И куда мы отправимся, когда заберем… э-э… вещи?
— В аэропорт и на первый самолет из Турции.
— А мы успеем улететь до того, как этот тюфяк заметит, что ты свистнул паспорта, пока он пялился на мою грудь?
— Ты права. Он прежде всего кинется в аэропорт. Я не понимаю, почему этот тип так вцепился в нас, но совершенно не намерен торчать здесь до тех пор, пока это не прояснится.
Несколько секунд они молчали.
— Здесь имеется точка Управления, — вдруг сказала Герт. — И человек оттуда в долгу передо мною и франкфуртским отделением.
Она вынула мобильный и набрала несколько цифр.
Словно в ответ, зазвонил телефон в кармане у Лэнга. Он посмотрел на экран, увидел номер своего офиса и тяжело вздохнул. Было страшно подумать, что еще могли бросить у него под дверью работники «Хоум депот».
— Да, Сара, какие новые трудности с доставкой?
— Лэнг? Я не об этом. Я хотела напомнить вам, что у вас на послезавтра назначено предварительное слушание в Мейконе.
— В Мейконе?
— Да, Мейкон, федеральный суд, Ларри Хендерсон. Дело о наркотиках, помните? Одно из тех, которыми вы, по вашим собственным словам, никогда не будете заниматься. На которое не распространяется ваше врачебное освобождение.