Секрет миссис Смитон
Шрифт:
— Если вы друг Кевина, — произнесла Мередит с напускной храбростью, — передайте ему, что я взяла эти ужасные фигурки с собой. — Она показала связанную в узел тряпку.
Ворона взмахнула иссиня-черными крыльями и, противно крича, улетела прочь. Суеверный страх вновь охватил Мередит. Эта птица, словно поняв ее слова, тут же улетела, как будто желая передать их кому-то.
— Вздор! — громко сказала Мередит так уверенно, как только смогла. Она снова повысила голос. — Кевин, ты меня слышишь? Я забираю твое печенье и уношу его с собой.
Мередит была почти уверена: если Кевин где-то
Ну, тогда ее совесть чиста. Она сказала Кевину, что уносит его творения, и не ее вина, что он убежал так далеко, что не услышал.
На двери магазинчика «Тысяча мелочей» по-прежнему висела табличка «закрыто», но Мередит, ничуть не смутившись, так громко постучала, что от стука закачалась табличка. Спустя несколько минут Мередит повторила попытку достучаться.
Через секунду или две она была вознаграждена каким-то движением внутри. Мередит прижалась лицом к пыльному стеклу. В глубине магазина раздвинулась бисерная штора, и к двери направилась тучная женщина, одетая в очередное мешковатое платье. Сквозь закрытую дверь Сэди поинтересовалась, чего ради ее побеспокоили.
Мередит в ответ приподняла свой сверток.
Сэди не могла знать, что там внутри, но Мередит была уверена: любопытство заставит ее открыть дверь, так и вышло.
— Что это такое? — недовольно произнесла Сэди. Очевидно, сказанное относилось и к свертку, и к самому визиту Мередит. — Я взяла выходной, у меня болит голова.
«Она заболит у тебя, дорогуша, еще сильнее, когда я расскажу, зачем пришла», — злорадно подумала Мередит, а вслух сказала:
— Думаю, вам стоит взглянуть на это. Извините, что побеспокоила, — добавила она только ради приличия.
Формальное соблюдение правил вежливости не смягчило Сэди, она возмущенно посмотрела на сверток:
— Вы что, не можете прийти завтра?
— Нам нужно поговорить сейчас, — настаивала на своем Мередит.
— Ладно, — сдалась Сэди и отступила назад, позволяя ей войти, затем тут же закрыла дверь на засов. Мередит подумала, что теперь она заперта один на один с женщиной, которая вполне может оказаться местной сумасшедшей, а никто даже не догадывается, что она здесь. Мередит надеялась, что не совершила опрометчивого поступка. Сэди закончила возиться с дверью и направилась в сторону бисерной шторы, тяжело переставляя ноги. Они прошли по узкому коридору и оказались в уютной гостиной. Уют ей придавала соответствующая мебель, при том что внутренняя отделка оставалась довольно странной. Оказалось, Сэди коллекционирует то, что можно назвать предметами народного искусства и этническими диковинками.
На стене в беспорядке висели резные деревянные маски, а деревянный комод был заставлен необожжеными глиняными мисками, порой почему-то треугольными, кувшинами и примитивными статуэтками. Последние в основном были женскими, со слишком явными признаками пола: широкими бедрами, огромными животом и грудью, но у некоторых не хватало рук или ног. Среди них притаились и другие зловещие и совсем непривлекательные
Мередит только собралась поделиться своими впечатлениями о картине, как Сэди громко произнесла с осуждающими нотками в голосе:
— Не знаю, что вам нужно, но я по горло сыта неожиданными визитами! Я от этого даже заболела и хотела бы, чтоб меня, наконец, перестали изводить люди, которым, очевидно, больше нечем заняться!
— Я пришла не для того, чтобы изводить вас, — сказала Мередит, наверное, не совсем искренне. — Я пришла спросить вашего совета, если хотите. Думаю, вы сможете мне кое-что объяснить.
В темных глазах Сэди вспыхнуло бешенство.
— Совета? Вы имеете в виду информацию? Я ничем не могу помочь ни вам, ни кому бы то ни было еще, понятно? Кажется, люди думают, что я могу объяснить любое несчастье, произошедшее в Парсло-Сент-Джон. У меня складывается впечатление, что кто-то другой, но только не я, располагает информацией подобного рода. Рассказывают про меня полиции всякие басни и небылицы! И не только полиции, журналистам тоже. Вы видели, что они написали? Это клевета, вот что это такое, и я должна бы подать в суд на того, кто это сочинил! — она многозначительно посмотрела на собеседницу.
Мередит надеялась, что за ней никакой вины нет, но даже если и есть, порой лучшая защита — нападение:
— Мне рассказали, что все считают вас местной ведьмой, и в этом нет никакого секрета. Вы не опровергаете это и даже не пытаетесь прятаться. Я была удивлена и не очень-то поверила, но в разговоре с инспектором Крэйн случайно упомянула об этом. — Сэди фыркнула. — Это все, что я сказала ей, потому что это все, что я знаю, — закончила Мередит.
«Ну, не совсем все, — подумала она. — Но это все, в чем я готова признаться».
Сэди, казалось, немного успокоилась, но все равно еще смотрела с подозрением.
— Я не говорю, что это были вы, — неохотно произнесла она. — Но кто-то рассказывает ужасные вещи. Ритуальные убийства, представляете! Сколько всякого вздора несут, а ведь не имеют ни малейшего понятия даже о разнице между древним культом и сатанизмом! — на ее лице появилось подобие улыбки. — Но нам веками приходилось сносить подобные нападки, так что нет ничего удивительного в том, что я пострадала так же, как другие страдали до меня.
— Кто другие? — спросила Мередит.
Сэди короткой пухлой рукой приказала ей садиться и села сама. Между ними оказался низенький столик с остатками скромного обеда. Кастрюля с лапшой и влажный пакетик чая в кружке, — отголоски цивилизации, которые никак не вписывались в окружающие предметы старины. Возможно, Сэди действительно неважно себя чувствовала после мучительного допроса полиции, и нехорошо надоедать ей. Мередит подавила в себе чувство неловкости.
— Да, я ведьма, — спокойно произнесла Сэди. — Я никогда и не отрицала, но я не сатанистка и это все, что я могу вам сказать.