Секрет русского камамбера
Шрифт:
МГЛОВА. Жизнь Пушкина была сплошным потоком. Сияньем солнца в брызгах водопадных струй…
ЧЕТВЁРТАЯ КАРТИНА
Крюксон лежит на полу. Над ним тревожно склонились Генварёв и Мухов. Переглядываются. Молчат. Смотрят на Крюксона.
КРЮКСОН (открывая глаза и садясь). Ребята, вы чего?
Мухов и Генварёв шумно вздыхают.
МУХОВ. Уф-ф… Напугал.
ГЕНВАРЁВ. Я как увидел, что он тут валяется, сразу
КРЮКСОН. Где Мглова?
МУХОВ. Здравствуйте.
ГЕНВАРЁВ. Да ты что, Серёня? Какая Мглова? Тебя же в психбольнице лечили. Я же сам тебе мармелад «Яблонька» носил. Ты же вылечился вроде…
МУХОВ. Лучше скажи, где невеста твоя? Ты ж нас помолвку праздновать пригласил. Ну, показывай своё сокровище.
КРЮКСОН. Какая, к чёрту, невеста…
МУХОВ И ГЕНВАРЁВ. Вот тебе и помолвка.
КРЮКСОН. Была здесь Мглова или нет? Я спал, но чувствовал, что она где-то тут.
МУХОВ. Генварёв, отвечай, ты раньше меня пришёл.
ГЕНВАРЁВ. Я раньше пришёл. Ну, гляжу. Ты вроде как отдыхаешь. А Мглова сидит на полу, куксится что-то, типа, худо ей и неизвестно, как жить дальше…
КРЮКСОН. Ну и?
ГЕНВАРЁВ. Потом парень какой-то за ней пришёл и увёл.
МУХОВ И КРЮКСОН. Что за парень?
ГЕНВАРЁВ. Где-то я его видел… Чудной такой. Росту маленького. Кудрявый. С лица немножко нерусский. И одет чудно. У меня, говорит, типа, дача большая под Псковом… Ну, типа, водоём, лес, в лесу грибы, ягоды, волки… Няня, говорит, у меня добрая… Ну, Мглова, ясное дело, обрадовалась. Плакать перестала. Сразу с ним и ушла. Только лошадка под окнами — цок, цок, цок…
КРЮКСОН. Какой еще «цок, цок, цок»?
МУХОВ. Что ты мелешь, Генварёв?
ГЕНВАРЁВ. Ну, заторопились они очень. Она его под руку так культурно взяла. Он даже вон шапочку забыл. Где же я его видел?..
Генварёв берет со стула черный пушкинский цилиндр. Мухов и Крюксон молча внимательно разглядывают цилиндр.
Входит папа Крюксона. Он в лирической задумчивости. С цветами.
ПАПА. Сережа… А у тебя братик родился. У меня, ребята, родился сын…
КРЮКСОН (подскакивает как ужаленный). Папа, ну сколько можно? Ты в паспорт свой загляни как-нибудь на досуге!
МУХОВ. Владимир Петрович, может, вам ислам принять?
КРЮКСОН. Вовнутрь. Не разбавляя.
ГЕНВАРЁВ. Не нападай на отца, Серёня. Вы, Владимир Петрович, герой. И всё ведь мальчики у вас, а? Это потому что от разных матерей. Если бы от одной, можно было бы подтасовать, чтобы дочка. Современная наука это точно установила. Вы вот как-нибудь попробуйте с одной и той же, Владимир Петрович.
ПАПА. Да? (Задумывается не на шутку.)
КРЮКСОН (устало и грустно). Зачем всё это, папа? Зачем ты так?
ПАПА. Как?
КРЮКСОН (страдальчески морщится). Зачем, когда я был маленький…
ПАПА. Не надо, Сережа… Я понимаю, о чём ты хочешь спросить. Я очень виноват перед тобой… Когда ты был маленький, я ушёл…
КРЮКСОН (не
ПАПА. Так что мне делать-то было, сынок? Надо было как-то… У меня ведь ртов сколько…
КРЮКСОН. Так шёл бы лучше в прачки! В белошвейки бы шёл… Шёл бы вообще куда-нибудь, папа… Про Моррисона — гадости, а? Про покойного, про музыканта!.. (Кидает в папу что-нибудь лёгкое, лист бумаги, или галстук, или цветы.)
ГЕНВАРЁВ. Не бей его, он пожилой.
ПАПА. Я больше не буду, сынок. Давай, Серёжа, всё бросим… Уедем далеко… Станем бакенщиками… Будем зажигать огни на ночной реке… Разведем сад… Побелим стволы… А твоя невеста будет готовить нам простую пищу.
Генварёв что-то шепчет ему на ухо.
ПАПА. Не может быть! (Осторожно гладит Крюксона по голове.) Серёжа. Не принимай близко к сердцу. Подумаешь, с невестой не сложилось…
МУХОВ И ГЕНВАРЁВ (с умилением и подхалимством): Это всё пустяки. Подумаешь — у молодёжи с личной жизнью не складывается. Главное, чтобы старенькие горячей взаимностью наслаждались.
КРЮКСОН. Да фиг с ней, с невестой, папа. Ну их всех вообще.
Главное, что настало время долгих светлых дней. Вот и пришло оно, долгожданное… На западе едва-едва соберётся темнота, а на востоке небо уже начинает стремительно зеленеть и светлеть, и кажется в полпятого утра, что стена монастыря над Яузой излучает белый свет… Пойдёмте, братцы, гулять. Так и быть, бери всех своих сыновей, папа… Пошли! Будем гулять до рассвета, мы поместимся в этом городе, во дворах, тёмных от зарослей тополей и крапивы, где спят заброшенные автомобили, будем идти тесными тротуарами, соприкасаясь плечами, спрячемся от дождя в подворотне, пойдём берегом ненаглядной, бедной городской реки, а если вдруг чума или массовые беспорядки, то Генварёв научит нас, как выжить, и мы пойдём дальше, и где-нибудь там, у заставы, из-за поворота, вдруг, ни с того ни с сего, на нас налетит новая, неслыханная, счастливая любовь…
За стеной у соседей духовой оркестр играет простую хорошую музыку.
ЗАНАВЕС
Приложение: статья Крюксона о русском камамбере
Трудовыми подарками встречают наступающий Новый год работники Останкинского молочного комбината! На сей раз столы москвичей и гостей белокаменной украсятся сырами мягких сортов — рокфором и камамбером.
Существует достаточно большое разнообразие мягких сыров отечественного производства. Наиболее известными являются «Смоленский», «Дорогобужский», «Медынский» и другие.